Стыд

Стыд

Введение

Эмоция стыда занимает существенное место в человеческих отношениях, но она не так тщательно изучена, как гнев или страх. Скрупулезные исследования отдельных аспектов гнева и страха вызваны очевидной связью этих эмоций с некоторыми видами агрессии и комплексным понятием тревоги. Гнев и страх длительное время привлекали внимание исследователей благодаря их воздействию как на нормальное, так и на патологическое поведение отдельных индивидов и целых групп людей, благодаря социальной и клинической значимости этого влияния. И в то же время стыду, несмотря на столь же тесное взаимодействие с личностью и столь же существенное влияние на общественные отношения, было практически отказано во внимании.

БИОЛОГИЧЕСКИЕ И ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ СТЫДА

Иногда стыд, смущение и вину рассматривают как различные проявления одной и той же эмоции, иногда — как различные эмоции, не имеющие ничего общего между собой, а иногда — как различные эмоции, имеющие некоторые общие черты.

Дарвин (Darwin, 1872) пользовался всеми тремя понятиями: «стыд», «смущение» и «вина». При этом различия между стыдом и смущением он никогда не определял специально и зачастую использовал эти термины как синонимы. Он считал, что стыд принадлежит к большой группе родственных эмоций, в которую кроме него входят смущение, вина, ревность, зависть, жадность, мстительность, лживость, подозрительность, самонадеянность, тщеславие, амбициозность, гордость, униженность. Большинство современных теоретиков эмоций соглашаются с тем, что все эти понятия имеют эмоциональный компонент и эмоциональное содержание, но некоторые возражают против того, что каждое из них есть определенная базовая эмоция со специфическим субстратом.

Объединяя такие понятия, как стыд, смущение и вина в одну группу — «группу стыда» — Дарвин, как всегда, демонстрирует острую наблюдательность. Робкая, с трудом вступающая в общение женщина, скорее всего, испытает ревность, глядя на мужа, получающего удовольствие от встреч с людьми. Пристыженный или оскорбленный человек может искать мщения. Лживость зачастую скрывает чувство вины. Тщеславие и самомнение могут служить защитой от стыда и застенчивости. Амбициозность и непомерная гордыня нередко развиваются у человека, всеми способами избегающего стыда. Униженность же можно считать прямо связанной со стыдом.

Дарвин считал, что каждое понятие из «группы стыда» представляет отдельную эмоцию. По существу, он рассматривал перечень этих понятий как перечень «душевных состояний» или «состояний разума». Несмотря на расплывчатость термина «душевное состояние» он лучше, чем термин «эмоция», определяет такие понятия, как месть, самомнение, гордость, униженность, мы же можем считать его прототипом понятия «аффективно-когнитивная структура».

МИМИЧЕСКОЕ ВЫРАЖЕНИЕ СТЫДА И ЕГО ФИЗИОЛОГИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ

Мимические выражения стыда и смущения похожи. Когда человек чувствует стыд, он, как правило, прячет глаза, отворачивается или опускает голову. Движения его тела и головы демонстрируют, что он стремится стать меньше, чем есть на самом деле. Дарвин полагал, что именно глаза были исконным средством выражения стыда: они, как правило, опущены или «бегают из стороны в сторону», веки прикрывают глаза, иногда глаза полностью закрыты.

Стремление сжаться и сделаться как можно меньше ярко продемонстрировано в эксперименте с молодой женщиной, которая участвовала в съемке фильма по гипнотическому внушению эмоций. Когда ей было внушено чувство стыда, она отвела глаза, наклонила голову, а потом сжалась на стуле, притянув колени к груди. В пост-гиптоническом отчете она сказала, что чувствовала себя как маленький кролик, сжимающийся в комочек, для того чтобы его не было видно.

Из физиологических атрибутов стыда интересен загадочный феномен стыдливого румянца, который Дарвин считал самым характерным и самым человеческим из всех проявлений эмоций. Судя по всему, Дарвин был прав, заявляя, что стыдливый румянец наблюдается только у людей. (Что касается стыда или смущения, то Дарвин утверждал, что животные способны к этим эмоциям, и приводил примеры стыдливого и смущенного поведения собак.)

Обычно считается, что появление стыдливого румянца непроизвольно, что это результат деятельности вегетативной нервной системы. Дарвин, как и большинство современных исследователей эмоций, рассматривал стыдливый румянец как проявление эмоции стыда. Стыдливый румянец появляется вследствие возбуждения вегетативной нервной системы под воздействием переживания стыда, и это заставляет нас рассматривать его с иной точки зрения, нежели обычные для других эмоций мимические проявления.

Переживание стыда не обязательно сопровождается появлением румянца. Многие люди испытывают стыд не краснея. Существуют индивидуальные различия в частоте появления румянца, установлено также, что порог появления стыдливого румянца меняется с возрастом. В целом можно сказать, что у детей и подростков этот порог ниже, чем у взрослых. Трудно сказать наверняка, с чем это больше связано — с биологическими или психологическими возрастными изменениями.

Как мы говорили выше, обычно стыдливый румянец относят к непроизвольным реакциям. Однако последние эксперименты по управлению вегетативными функциями с помощью биологической обратной связи показали, что появление румянца поддается контролю: человек в состоянии и вызывать, и прекращать эту реакцию. С возрастом эта способность совершенствуется. Вполне возможно, что по мере взросления люди просто-напросто научаются избегать ситуаций, которые могут вызвать у них чувство стыда.

Томкинс (Tomkins, 1963) установил, что не только стыд вызывает появление стыдливого румянца, но и румянец, в свою очередь, усиливает переживание стыда. Это может быть связано с тем, что, заливаясь краской, мы привлекаем внимание окружающих к нашим тайным переживаниям, что естественным образом подстегивает стыдливость. Способность контролировать румянец, в свою очередь, несколько смягчает переживание стыда, отсюда можно сделать вывод, что если человек «никогда не краснеет», то, возможно, он и не способен к переживанию стыда.

Стыдливый румянец появляется на лице вследствие расширения капилляров кожи лица под действием вегетативной нервной системы и наполнения их кровью. Усиление кровотока придает лицу характерный цвет. Дарвин полагал, что те же самые процессы происходят и в участке мозга, контролирующем появление румянца, что приводит к «смущению ума», то есть к переживанию стыда.

Дарвин высказал два предположения, которые могут объяснить, почему стыдливый румянец ограничивается областью лица. Во-первых он считал, что причиной может быть открытость лица воздействиям ветра, света и колебаний температуры и отмечал, что люди, привыкшие ходить обнаженными до пояса, краснеют и торсом. В качестве второго основания он выдвигал тот факт, что к лицу человека обычно привлечено особое внимание как самого человека, так и окружающих его людей. Лицо чаще, чем любая другая часть тела, становится объектом пристального внимания, оно определяет «красоту и уродство» и оно же самая «приукрашиваемая часть тела».

Принято считать, что переживание стыда и появление стыдливого румянца во многом связаны со зрительной стимуляцией, но есть данные, опровергающие исключительную роль визуального фактора. Дарвин наблюдал случаи появления стыдливого румянца у девочки, страдающей слепотой и глухотой, у многих слепых детей. Он же сообщает о людях, заливавшихся краской стыда в полном одиночестве. Очевидно, одно только воспоминание о постыдном эпизоде может оказаться достаточной стимуляцией для появления румянца и переживания стыда.

Томкинс (Tomkins, 1963) отмечает, что взрослые стремятся модифицировать проявления переживаемого стыда. Это связано с тем, что слишком откровенные, слишком интенсивные и слишком частые проявления стыда свидетельствуют о социальном неблагополучии индивида. Иногда человек прячет взгляд, чтобы скрыть переживание стыда. Иногда задирает подбородок, подменяя стыдливый взгляд взглядом презрительным. Иногда он старается стать как можно менее заметным, не попадаться на глаза, — и все для того, чтобы его переживания остались при нем. В конце концов, он может горделиво закидывать голову, выпячивать подбородок, но при этом избегать прямого взгляда.

ПЕРЕЖИВАНИЕ СТЫДА

Дарвин и многие другие исследователи отмечали, что, стыдясь, человек ощущает повышение самосознания, самоосознания и самоконтроля. При стыде все сознание человека заполняется им самим. Он осознает только себя или только те черты, которые кажутся ему в данный момент неадекватными, неприличными, как будто что-то, что он глубоко скрывал от посторонних глаз, неожиданно оказалось выставленным на всеобщее обозрение. В то же время он чувствует свою общую несостоятельность, некомпетентность. Он забывает слова, делает неверные движения. Как писал Дарвин, когда человек краснеет от стыда, он «теряет присутствие духа» и иногда говорит «нелепые вещи». Стыдящийся человек нередко заикается, становится неуклюжим, страшно гримасничает.

Яркое описание стыда дает Томкинс (Tomkins, 1963). Он расценивает стыд, смущение и вину как одну эмоцию, имеющую один нейрофизиологический механизм. Он оговаривается, однако, что на сознательном уровне стыд и вина как состояния различны. Он описывает стыд как ощущение поражения, унижения, преступности, отчужденности:

Хотя ужас обращается к жизни и смерти, а печаль окутывает мир покрывалом слез, стыд наносит самые глубокие раны сердцу. Страх и печаль причиняют боль, но эта боль внешняя, человек ощущает ее сквозь мягкий покров эго; стыд же приходит к нам как внутренняя мука, как болезнь души. Безразлично, были ли причиной унижения и стыда чьи-то обидные насмешки или человек высмеял сам себя. В обоих случаях он чувствует себя будто нагим, потерпевшим поражение, отвергнутым, потерявшим достоинство (Tomkins, 1963, р. 185).

Томкинс описывает стыд как эмоцию наивысшей рефлексии, когда стирается грань между субъектом и объектом стыда и человек погружается в мучительное самоосознание и самопостижение.

Детальное описание стыда представлено Хелен Льюис (Lewis, 1971). Человек, переживающий стыд, ощущает себя объектом презрения и насмешки, он чувствует себя смешным, униженным, маленьким. Он ощущает беспомощность, неадекватность, неспособность и невозможность осмыслить ситуацию. Стыд может спровоцировать печаль или гнев, вызвать слезы и румянец, которые в свою очередь усугубляют переживание стыда. Взрослый человек чувствует себя ребенком, слабость которого выставлена на всеобщее обозрение. Возникает ощущение, что человек больше не может ни воспринимать, ни думать, ни действовать. «Границы эго» становятся прозрачными.

Пристыженный человек ощущает, что любой вправе смеяться над ним и презирать его. Этот «любой» излучает самоуверенность, пышет здоровьем и благополучием и всем своим видом как будто насмехается над ним. «Любой» вправе отвернуться и отречься от него. Льюис полагает, что комплекс стыда объединяет в себе такие чувства как смущение, робость, сдержанность, стеснение, досаду, унижение.

Линд (Lynd, 1961) считает, что переживание стыда — это неожиданное или… изумляющее столкновение с различными сторонами вашего «Я», осознанными или неосознанными, познанными или непознанными, нежданно проявившимися во взаимодействии друг с другом и с такими аспектами окружающего, которые прежде были неведомы вам… И когда вы чувствуете, что разоблачены, и все знают, что вы не в состоянии справиться со случившимся, — вы испытываете стыд (р. 34).

Эриксон (Erikson, 1950, 1956) выражает сходную точку зрения на переживание стыда, добавляя, что стыд предполагает также чувство неожиданной потери самоконтроля.

Модильяна (Modigliana, 1971) определяет стыд, или стеснение, как утрату ситуационного самоуважения. Он проверил свою концепцию стыда путем экспериментального исследования реакций испытуемых на «приватный» или «публичный» успех или неудачу при выполнении интеллектуальных заданий. Экспериментальные условия (неудача), вызывающие стыд, были одинаковы и при индивидуальном, и при групповом решениях. Самые высокие показатели стыда наблюдались у испытуемых, потерпевших публичную неудачу, а самые низкие — у испытуемых, оказавшихся успешными при публичном выполнении задания. Было обнаружено, что «приватная» неудача вызывает умеренный стыд, и авторы объяснили это «предполагаемым отсутствием наблюдателя». Кроме того, отмечена значимая отрицательная корреляция между стыдом и частотой обмена взглядами (зрительного контакта) в ходе эксперимента.

В различных описаниях переживания стыда обращают на себя внимание на одни и те же характеристики этой эмоции. Стыд сопровождается острым и болезненным переживанием осознания собственного «Я» и отдельных черт собственного «Я». Человек кажется себе маленьким, беспомощным, скованным, эмоционально расстроенным, глупым, никуда не годным и т. д. Стыд сопровождается временной неспособностью мыслить логично и эффективно, а нередко и ощущением неудачи, поражения. Пристыженный человек не в состоянии выразить словами свои переживания. Позже он обязательно найдет нужные слова и будет вновь и вновь представлять себе, что он мог бы сказать в тот момент, когда стыд лишил его дара речи. Как правило, переживание стыда сопровождается острым чувством неудачи, провала, полного фиаско. Это чувство вызывает уже сама неспособность мыслить и самовыражаться в свойственном нам стиле. Стыд порождает особого рода отчужденность. Человек очень одинок, когда сгорает в пламени стыда, не в силах спрятаться от пронзительного взора собственной совести. Он действительно отчужден от окружающего, хотя бы в том смысле, что не в состоянии так же, как прежде, запросто обратиться к другому человеку, перекинуться с ним ничего не значащими фразами.

Переживание стыда сродни чувству, что некая неприличная или ущербная часть вашей личности выставлена на всеобщее обозрение. Мы могли бы назвать его просто обостренным самоосознанием, но нам хочется подчеркнуть негативный и даже болезненный аспект переживания стыда.

ПРИЧИНЫ СТЫДА

В соответствии с принятыми нами принципами описания базовых эмоций активация стыда на нейронном уровне будет рассмотрена отдельно от осознаваемых причин этой эмоции. Несмотря на то что пока нет ясности в вопросе, какие конкретно нейрофизиологические механизмы участвуют в активации стыда, между разными исследователями существует согласие относительно множественности причин стыда на сознательном уровне.

Томкинс (Tomkins, 1963) расценивал стыд как эмоцию, связанную с уменьшением нейронной активности. В частности, стыд активируется частичным снижением нейронной активности при переживании эмоции интереса—возбуждения или удовольствия—радости. Любопытная гипотеза Томкинса о нейронных механизмах активации стыда очень важна для понимания сущности базовых эмоций. Если эта гипотеза верна, то стыд возникает только тогда, когда субъект испытывает одну из позитивных эмоций, будь то интерес или радость. И таким образом, как на нейронном, так и на психологическом уровнях стыд гораздо более тесно, чем другие отрицательные эмоции, связан с положительными эмоциями. Согласно гипотезе Томкинса, стыд активируется частичным уменьшением нейронной активности положительной эмоции, следовательно, можно ожидать, что эта положительная эмоция не угаснет окончательно, что она, наряду со стыдом, будет представлена в сознании, особенно в том случае, когда переживание стыда окажется не слишком интенсивным.

Все исследователи эмоции стыда сходятся во мнении о том, что стыд характеризуется острым повышением самоосознания. Стыд — это осознание собственной неумелости, непригодности или неадекватности в некой ситуации или при исполнении некого задания, сопровождаемое негативным переживанием — огорчением, беспокойством или тревогой. Однако, если мы предполагаем, что в сердцевине стыда лежит особый вид обостренного самоосознания, следовательно, еще до того, как младенец сможет испытать стыд, он должен обладать некими, хотя бы зачаточными элементами образа «Я» или Я-концепции. То есть как минимум ребенок должен уметь отличать себя от других. Известно, что способность к подобному различению на элементарном уровне начинает проявляться лишь в 4-месячном возрасте.

Для того чтобы оценить роль образа «Я» в переживании стыда, Льюис, Салли-ван, Стэнжер и Вейс (Lewis, Sullivan, Stanger, Weiss, 1989) провели ряд экспериментов, в которых оценивалась реакция детей на зеркало. При помощи этих экспериментов исследователи предполагали определить возраст начала самоопознания и влияние, которое оказывает способность к опознанию себя на переживание стыда. Тест на самоопознание основывался на объективной оценке поведения ребенка в экспериментальной ситуации. Ситуация состояла в том, что нос ребенка незаметно пачкали румянами, а затем ребенка оставляли перед зеркалом. При этом, если ребенок глядел в зеркало и пытался прикоснуться к своему отражению, то экспериментатор предполагал, что ребенок воспринимает свое отражение как внешний объект. А если ребенок смотрел в зеркало, а затем пытался вытереть собственный нос, то экспериментатор делал вывод, что ребенок распознает в зеркальном отражении образ «Я». Подобный вывод был сделан на том основании, что поведение ребенка наглядно показывало — он знает, что нечто «неладно» с его лицом.

Для целей эксперимента Льюис с коллегами описали следующий поведенческий паттерн смущения: пристальный, внимательный взгляд, лицо сохраняет нейтральное или серьезное выражение, затем резкая приостановка вербальной и прочей активности, сопровождаемая отведением взгляда. Переживание стыда (они использовали термин «стеснение») по их мнению проявляется следующим поведенческим паттерном: улыбка, сопровождаемая отведением взгляда и движением рук, прикосновениями к волосам, одежде и лицу. Независимые наблюдатели, регистрировавшие описанные проявления эмоций, практически всегда были единодушны в оценках, надежность критериев оказалась очень высокой.

С 15-18-месячного возраста младенцы не узнавали себя в зеркальном отражении. В 15-18-месячном возрасте успешно прошли тест на самоопознание 30% детей. В возрасте 21-24 месяцев, уже 88 % младенцев, оставленные перед зеркалом с испачканным носом, продемонстрировали поведение, свидетельствующее о самоопознании. В другой экспериментальной ситуации к младенцу, усаженному на высокий стул рядом с матерью, подходил незнакомый человек. Незнакомец постепенно и исподволь приближался к младенцу, в конце концов прикасался к его руке и удалялся. При этом незнакомец никогда ничего не говорил. В этой ситуации система объективного кодирования поведения зарегистрировала настороженность или поведенческий паттерн смущения у 23 из 27 испытуемых, и лишь у двоих испытуемых были отмечены проявления стыда или неловкости. В экспериментальной ситуации с зеркалом были отмечены более частые проявления неловкости или стыда. В возрасте 22 месяцев поведенческий паттерн неловкости или стыда при виде собственного перепачканного румянами носа в зеркале демонстрировали 11 из 44 младенцев.

По мнению авторов, более частые проявления поведенческого паттерна стыда или неловкости в экспериментальной ситуации с зеркалом объясняются тем, что ситуация нацеливала ребенка на самоосознание. Это объяснение соответствует общепринятой точке зрения, согласно которой обостренное самоосознание является предпосылкой переживания стыда. Однако Льюис и ее коллеги считают, что на самом деле переживание стыда базируется на чем-то вроде знания о самом себе. Они предполагают, что, до того как ребенок окажется в состоянии испытать стыд, он должен научиться взаимоотношениям с самим собой. То есть у ребенка должен быть сформирован достаточно ясный и стабильный образ «Я», с которым ему надо научиться осознанно соотносить себя. Только после этого ребенок способен будет испытать стыд.

Очень возможно, что реакции сердечно-сосудистой системы — особенно феномен стыдливого румянца — играют значительную роль в нейрохимии стыда. Поскольку реакции сердечно-сосудистой системы отмечаются после субъективного переживания стыда, то можно предположить, что они, и в частности стыдливый румянец, исполняют регуляторную функцию при переживании стыда. Томкинс отмечал, что эффект румянца при переживании стыда имеет в некотором смысле психологическую природу — залившееся краской лицо заставляет человека еще больше сконцентрировать на нем свое внимание, привлекает к лицу внимание окружающих, и таким образом усиливает переживание стыда.

Один из возможных источников стыда можно обнаружить, если проследить за ранним опытом общения с незнакомыми людьми. У младенца человеческое лицо вызывает, как правило, волнение и радость. Пока ребенок не научится выделять лицо матери среди лиц других взрослых, незнакомец вызывает у него желание общаться. Опознание же его лица как незнакомого подавляет интерес и радость ребенка, уменьшает стремление к общению. Ошибка узнавания, приводящая к неверной реакции на незнакомого человека, порождают стыд и смущение. Если ребенок часто переживал такие неприятные ощущения, он постепенно понимает, что встреча с незнакомцем всегда вызывает стыд. Томкинс писал об этом:

Ожидание помехи в общении каким-то образом ослабляет возбуждение, которое он должен испытать при встрече с незнакомцем в следующий раз. Стыд тогда возникает вновь и ребенок предпринимает решительные меры для создания в воображении образа тех людей, в чьем присутствии он стыдится. В дальнейшем опыте подтверждение этого ожидания вызывает знакомую застенчивость, причем более сильную и генерализованную, чем врожденная реакция на врожденные стимулы (Tomkins, 1963, р. 142).

Многим людям приходилось пережить ситуацию, когда, увидев в толпе приятеля, они энергично приветствовали его, но потом неожиданно понимали, что обознались и этот человек им совершенно не знаком. Стыд, испытываемый в таких случаях, может быть умеренным или сильным в зависимости от условий. Так как непредвиденная ситуация «друг—незнакомец» может вызвать стыд, Томкинс предположил, что, как только ребенок научается отличать лицо матери от других лиц (иногда около четвертого месяца жизни), он становится способен испытывать стыд. Из этого, по мнению Томкинса, следует, что «стыд неизбежен тогда, когда желание настолько перерастает пределы возможного своего исполнения, что человек вынужден сдерживать свой интерес к желанному объекту, чтобы не утратить его вовсе» (Tomkins, 1963, р. 185).

Нормальный, здоровый человек большую часть детства и значительную часть остальной жизни посвящает исследовательской деятельности, сопровождаемой переживаниями интереса и радости. Если следовать логике Томкинса, любое препятствие в исследовательской деятельности, любое противодействие положительной эмоции пробуждает эмоцию стыда. Однако очевидно, что если такое препятствие не приведет к повышению самоосознания и не привлечет к себе повышенного внимания, то оно не вызовет и переживания стыда.

Позиция Хелен Льюис (Lewis, 1971), на которую повлияли как психоаналитическая традиция, так и экспериментальная психология, состоит в том, что универсальной предпосылкой стыда является невозможность соответствовать своему идеальному «Я». Противоречие между насущной и идеальной Я-концепцией является хорошим примером предлагаемого Томкинсом принципа «желание, перерастающее возможность исполнения». Человек никогда не сможет соответствовать своему идеальному представлению о себе. Как только он вплотную приближается к своему идеалу, у него тут же возникает потребность пересмотреть понятие идеального «Я», предохраняя таким образом от воплощения. В таком случае, в полном соответствии с гипотезой Томкинса, невозможность воплощения идеальной Я-концепции ослабляет интерес, по крайней мере время от времени, и в то же время поддерживает его.

По мнению Хелен Льюис, переживание стыда возможно лишь на фоне эмоциональной связи с другим человеком, причем с таким, чье мнение и чьи чувства имеют особую ценность (Lewis, 1971). Порог эмоции стыда напрямую связан с тем, насколько чувствителен человек к отношению к себе и к мнению о нем со стороны окружающих его людей.

Эмоцию стыда может активировать презрение, испытываемое человеком по отношению к самому себе, либо проявляемое со стороны других людей. Еще одной предпосылкой для переживания стыда может стать ощущение, что вся личность или какой-то отдельный ее аспект неадекватен, неуместен или неприличен. Представление о какой-то отдельной черте с легкостью генерализуется до представления о неадекватности и непристойности всей личности как таковой.

Дарвин отмечал, что причиной стыда чаще всего бывает критика, но в отдельных случаях поводом для переживания стыда может стать и похвала. Так, например, молодые люди могут испытать неловкость при излишне щедрых похвалах родителей. К сожалению, эти наблюдения Дарвина пока не были оценены по достоинству. Почему похвала может вызвать стыд? В этом случае присутствует, по крайней мере, одно условие активации стыда — внимание к себе значительно возрастает. Возможно, что частично уменьшаются интерес и радость, что является условием возникновения стыда по Томкинсу. Например, интерес и радость ребенка от участия в делах взрослых могут несколько снизиться из-за фокусирования на нем внимания старших и ощущения, что он неспособен держать себя должным образом. Подобные ощущения могут возникать у детей в таких ситуациях потому, что они чувствуют, что их переоценивают, говорят о них слова, которых они недостойны.

Линд (Lynd, 1961) отмечала, что при некоторых условиях понимание своей неадекватности или неконгруэнтности вызывает стыд, однако при других обстоятельствах эта неконгруэнтность может вызвать интерес или радость. Таким образом, мы имеем еще одно основание для новых предположений о динамическом взаимодействии между положительными эмоциями и стыдом.

Так же как и в случае других эмоций, для разных людей ситуации, в которых они переживают стыд, различны. То, что вызовет у одного стыд, другого только возбудит, приведет в азартное состояние, а третий рассердится и станет агрессивным. В то же время у кого-то эта ситуация не вызовет ничего, кроме страха и печали. Даже один и тот же человек по одному и тому же поводу в одной ситуации испытает стыд, а в другой ситуации или при изменившихся условиях продемонстрирует совершенно другую реакцию. Общей чертой ситуаций, вызывающих стыд, является возможность испытывать в них возбуждение и удовольствие, то есть в тех же ситуациях, где возникает интерес или удовольствие, мы можем найти случаи появления стыда. Наиболее распространенные объекты, способствующие появлению стыда, — это собственная личность (или самоосознание), тело, любовь, работа, дружба, тесные межличностные отношения или даже короткие контакты, имеющие тем не менее для человека особое значение.

Причиной для тяжелого переживания стыда может стать неудача или поражение. В некотором смысле, поражение — самая очевидная демонстрация несостоятельности. Вы проиграли — и вам неловко.

Причины и последствия стыда

Не обязательно быть профессионалом или даже сколько-нибудь успешным игроком, чтобы испытать стыд поражения. Все, что для этого требуется, — чтобы у вас было желание и воля выиграть. В этом заключается еще один парадокс стыда (Tomkins, 1963). Вы можете избежать стыда от поражения в любом соревновании или от неудачи в межличностном общении, если внушите себе, что не стремитесь к победе или к успеху. Но задумайтесь на мгновение о той цене, которую вам придется заплатить в качестве страховки от стыда: иногда эта цена невысока, иногда действительно целесообразно не принимать всерьез результат, особенно когда обстоятельства складываются против вас, а победа и в самом деле не так уж важна. В конце концов, вы можете прийти к выводу, что гораздо разумнее ваш интерес и ваш талант направить в иные сферы деятельности. С другой стороны, предчувствие стыда от поражения может побудить вас к слишком поспешному и необдуманному отказу от борьбы. В данном случае есть риск, что нарочито демонстрируемое нежелание выиграть или добиться успеха в конце концов станет привычным способом уклониться от умственных усилий, труда и тренировки, необходимых для развития недостающих навыков и для обретения компетентности. Способность принять верное решение о том, когда следует отказаться от борьбы, когда следует найти иное применение вашим талантам, а когда следует дать волю стыду и, повинуясь ему, устремиться к самосовершенствованию — вот настоящее испытание вашей эмоциональной зрелости.

ЭВОЛЮЦИОННО-БИОЛОГИЧЕСКИЕ И ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ФУНКЦИИ СТЫДА

Похоже, можно с уверенностью утверждать, что все столь разнообразные человеческие эмоции развивались на протяжении многих тысяч лет параллельно с эволюцией наших прародителей и усложнением процессов адаптации к окружающей среде. Эмоции — часть нашего эволюционно-биологического наследия, а значит, можно заключить, что в филогенезе человечества каждая из эмоций исполняла ту или иную адаптивную функцию. Приспособительная роль большинства эмоций очевидна, другое дело — стыд, на первый взгляд, исключительно дезадаптивная эмоция. Однако направленные эксперименты доказывают, что такая поверхностная оценка значения стыда не совсем точна.

Эмоция стыда в эволюционно-биологической перспективе

Все-таки эмоция стыда, судя по всему, выполняет некоторые жизненно важные для индивида функции. Во-первых, переживание стыда повышает сенситивность человека к чувствам и оценкам окружающих и, таким образом, способствует социальной сплоченности. Внешние проявления стыда сигнализируют членам группы о том, что индивид восприимчив к критике, и в особенности к критике, направленной на личностные аспекты «Я». Такого человека, в случае невыполнения им своих обязанностей, связанных с коллективной безопасностью, в случае, если он привносит лишний элемент риска в общее дело добычи жизненно необходимых продуктов (поиск и собирание пищи, охота), коллектив имеет возможность наказать при помощи стыда — унижением или изоляцией. Стремление избежать наказания стыдом может стать довольно мощным мотивом поведения. Тем более мощным, чем выше человек ценит свое достоинство и свою честь.

Мужчина скорее предпочтет пытки и истязания, скорее пожертвует жизнью, защищая честь, чем склонит голову перед лицом грубой силы. Самый ужас, сколь бы крепки ни были его объятья, отступал и рассыпался в прах во имя гордости (во имя страха перед позором). …уж лучше смерть и физическое страдание, чем нравственное страдание, чем унижение от собственной трусости (Tomkins, 1963, р. 132-133).

И в наши дни юные солдаты, подстегиваемые страхом перед стыдом, идут навстречу боли и смерти за идеи, непонятные им и далекие от них.

Судя по всему, стыд для наших доисторических предков служил своего рода регулятором половой жизни. Стыдливость сыграла важнейшую роль в становлении и укреплении института брака, способствовала уменьшению конфликтов между представителями разных полов и большей неприемлемости физической агрессии в отношении женщин. Похоже, что лишь стыд заставил человека искать приватности в сексуальных отношениях. И в то же время приватность интимной жизни, возведенная в ранг социальной нормы, во многом способствовала укреплению социального порядка и гармонии в первобытных сообществах. Функции, исполняемые стыдом в современном обществе, не претерпели существенных изменений с тех давних времен.

В заключение обзора эволюционного значения стыда необходимо упомянуть о том влиянии, которое оказывает эта эмоция на развитие навыков и умений, необходимых для выживания индивида в обществе. Под прицельным огнем стыда оказываются именно неразвитые, не защищенные знаниями и мастерством аспекты «Я». Индивид стремится избежать наказания стыдом и начинает развивать свои способности. Понятно, что такой индивид — умелый, компетентный и духовно богатый — будет полезен группе, будет способствовать ее процветанию и жизнестойкости.

Психосоциальные функции стыда

Биологические и психосоциальные функции стыда в значительной степени совпадают. То, что значимо для людей на биологическом уровне, значимо и на психологическом, а то, что влияет на психическое состояние, может определенным образом отражаться на общей биологической адаптации. Есть тем не менее и чисто психологические по своей природе функции стыда. Ниже они обобщены. (Более детальное обсуждение различных аспектов стыда в развитии и совершенствовании личности см: Erikson, 1956; Lewis, 1971; Lynd, 1961; Tomkins, 1963.)

l. Средоточие эмоции стыда находится в «Я» или в некоторых аспектах «Я»; стыд активирует самооценку.

2. Обостренный самоотчет и преувеличенное самоосознание, вызванные стыдом, пробуждают все более отчетливые образы «Я». Осознание, сопутствующее переживанию стыда, способствует усилению «Я», уменьшению уязвимости личности.

3. По определению Льюис (Lewis, 1971), стыд разоблачает «Я». Человек, переживающий стыд, более уязвим. Обостренная стыдливость может заставить переживать стыд за другого человека. Так, школьник может залиться краской стыда, сопереживая своей учительнице, приятной во всех отношениях, но юной и неопытной, когда директор, совершая обход школы, застает в ее классе беспорядок.

4. Как правило, переживание стыда возникает в ответ на высказывания и поступки окружающих людей, и этот факт обеспечивает известную степень сенситив-ности в отношении мнений и чувств других людей, особенно тех, к которым мы эмоционально привязаны и чьим мнением дорожим.

5. Обостренный самоотчет и стыдливый румянец, вызываемые переживанием стыда, пробуждает более острое, нежели другие эмоции, осознание собственного тела. Эта сенситивность по отношению к своему физическому «Я» выполняет ряд полезных функций, как биологической, так и психологической природы; например, следствием подобной чувствительности может стать более тщательный ритуал личной гигиены и, как следствие, улучшение состояния здоровья. Сенситивность к своему физическому «Я» может заставить человека обратить внимание на то, насколько он чистоплотен и как он одет, что несомненно будет способствовать повышению его социальных характеристик.

6. Чарлз Дарвин, Хелен Льюис и многие другие исследователи полагают, что стыд крайне враждебен по отношению к рациональным, интеллектуальным процессам. Льюис (Lewis, 1971) отметила, что по сравнению с эмоцией вины, эмоция стыда — менее дифференцированная, более иррациональная, более примитивная, труднее вербализуемая реакция, содержание которой почти не поддается осмыслению. Но нельзя не отметить, что переживание стыда пробуждает мысль и дает работу воображению. Вряд ли найдется человек, который испытывал бы жгучий стыд и не мечтал о победе над источником своего позора.

7. Стыд порождает критицизм в отношении собственного «Я» и кратковременное ощущение несостоятельности. Дюваль и Викланд (Duval, Wicklund, 1972) вынуждали испытуемых увидеть ошибочность своих поступков, несостоятельность, некомпетентность или еще каким-то образом ощутить несоответствие их собственному пониманию правильности и исследовали объективное самоосознание, порождаемое этим ощущением. Результаты эксперимента позволяют предположить, что объективное самоосознание является одним из аспектов переживания стыда. Объективное самоосознание, по мнению Дюваля и Викланда, либо вызывает у индивида желание уменьшить рассогласование между реальным «Я» и собственным пониманием правильности, либо побуждает искать любой возможности избежать ситуаций, порождающих стыд. Кроме того, ученые отметили, что объективное самоосознание вызывает критицизм в отношении собственной личности. Пристальное внимание, направленное на собственное «Я», приводит к осознанию внутреннего несоответствия и к мучительному снижению самооценки, мучительному оттого, что причиной снижения самооценки является крушение личных стандартов адекватности. Еще один довод позволяет объединить концепцию объективного самоосознания с нашим пониманием стыда и заключается он в том, что объективное самоосознание, по мнению Дюваля и Викланда, порождает ощущение апатии и бессилия. И кроме того, как отмечают Дюваль и Викланд, сам факт внешнего наблюдения, сторонней оценки является одной из важнейших предпосылок объективного самоосознания. Все эти представления согласуются с нашим пониманием стыда как эмоции, которая фокусирует осознание и дает толчок в направлении к объективному самоосознанию.

8. Несмотря на то что человек в стремлении избежать неприятных ощущений, связанных со стыдом, может поддаться искушению конформизма, нельзя не отметить, что противостояние стыду и успешное преодоление переживания стыда способствуют развитию личностной автономии и идентичности, способности к зрелым чувствам. Эриксон, обсуждая проблемы развития и кризисы, сопровождающие развитие здоровой личности (Erikson, 1956), заявляет, что стыд и сомнение мешают развитию личностной автономии. По его мнению, приучение к туалету (анальная стадия психосоциального развития) с помощью методов, принятых в большинстве западных культур, закладывает базовые предпосылки для последующего развития конфликта между стыдом и личностной автономией. В этом возрасте ребенок пытается постичь азы самоконтроля, и в это же время ему внушают, что утрата самоконтроля постыдна и является признаком «незрелости и глупости».

В результате эта стадия определяет пропорцию любви и ненависти, открытости и упрямства, искренности и запрета на самовыражение. Контроль над собственным «Я», не грозящий утратой самоуважения, вызывает прочное чувство самостоятельности и гордости; …бессилие, чувство утраты самоконтроля, чрезмерная родительская опека вызывают устойчивые чувства сомнения и стыда (Erikson, 1956, р. 199).

Продолжая рассуждения Эриксона, развивая выдвинутые им идеи, Линд (Lynd, 1961) утверждала, что противостояние стыду и его преодоление составляют сущность личностной идентичности и личностной свободы. С ее точки зрения, готовность к искренности и стыду нейтрализует манипуляторские тенденции и не позволяет угаснуть любви под воздействием продолжительной близости.

Способность к зрелой любви зависит от готовности к искренности. Человек может быть искренен только тогда, когда он уважает себя, когда он уважает окружающих, когда он осознает надличностную природу ценностей и привязанностей, разделяемых им и окружающими его людьми. Любовь помогает человеку постичь смысл искренности, не вызывающей стыда, познать стыд, понятый близким человеком и разделенный им. Аристотель, рассуждая о стыде, говорил, что есть вещи, постыдные «по общей договоренности», и вещи, постыдные «по существу». Любовь подталкивает людей к совместному познанию вещей и явлений, постыдных по существу (Lynd, 1961, р. 239).

СТЫД НА ЗАЩИТЕ «Я» И ЛИЧНОСТНОЙ ЦЕЛОСТНОСТИ

Эмоция стыда обладает особой отзывчивостью на критику по отношению к сокровеннейшей способности человека, — способности к личностной целостности. При первых признаках посягательства на «Я» стыд встает на его защиту, он принуждает человека сильней чувствовать сигналы, свидетельствующие об излишней открытости «Я», о чрезмерной искренности и уязвимости. Переживание стыда и успешное противостояние ему играют важную роль в развитии и сохранении Я-концепции и личностной идентичности. Естественное стремление избежать переживаний этой эмоции, нормальное желание не поддаваться ей с излишней легкостью становится существенным мотивом для развития целого комплекса интеллектуальных, физических и социальных навыков, помогающих индивиду укрепить чувство собственной адекватности и компетентности. Но если ребенок с детства, особенно на основе опыта социализации стыда, усваивает, что он несамостоятельный, неловкий и ни на что не годный, то, став взрослым, он, скорее всего, в своем поведении будет руководствоваться определенными приемами защиты «Я» (Lewis, 1971).

Одним из характерных способов избежать стыда является отрицание. Отрицание выступает в роли оборонительного сооружения на пути стыда, потому что стыд — крайне болезненная эмоция, переживание стыда мучительно, его трудно скрыть или выдать за что-то другое. Испытывая стыд, человекневольно стремится скрыться от источника своего тягостного переживания, скрыться физически или психологически. Отрицание самого существования или значимости источника стыда может стать одним из способов достижения этой цели, оно помогает, по крайней мере психологически, отодвинуть, стыд. Кроме того, человек может отрицать само переживание стыда. Задача эта крайне сложна, потому что в первую очередь он должен убедить в этом самого себя, а переживание стыда, как правило, очень остро осознается человеком. Но если воспринимает отрицание как последний рубеж защиты своего «Я», то он будет заливаться краской стыда, прятать взгляд и отворачиваться и все-таки настойчиво утверждать, что не испытывает стыда.

Вторым способом защиты от стыда является подавление. Пользуясь механизмом подавления, люди пытаются не думать о самих смущающих ситуациях, о ситуациях, связанных с переживанием стыда или даже с возможностью переживания стыда. Подавление, по сравнению с отрицанием, может иметь более серьезные последствия для психологической адаптации и благополучия индивидуума. Механизм отрицания предполагает, что человек в момент переживания стыда отрекается от него, но отрицание не исключает того, что впоследствии он попытается осмыслить ситуацию, вызвавшую стыд, и постарается избежать ее в будущем. И наоборот, используя механизм подавления, человек сжигает все мосты, связывающие его с возможностью переосмысления ситуации и с самоусовершенствованием, он «удовлетворяется своим «Я», самоутверждаясь, как Нарцисс» (Lewis, 1971).

Работа, связанная с восстановлением и укреплением «Я», надломленным мощным переживанием стыда, нередко затягивается на несколько дней и недель. Даже спустя несколько месяцев, а иногда и лет индивид может вспомнить о постыдной ситуации и вновь будет пытаться найти достойный выход из нее. Вновь и вновь предаваясь фантазиям о ситуации, вызвавшей стыд, индивид упражняет свои способности межличностного общения, овладевает техниками контроля над постыдными ситуациями и обстоятельствами. Впоследствии, оказавшись в подобной ситуации, он испробует придуманный им способ противостояния стыду и, обогащенный новым опытом, продолжит воображаемые репетиции и усовершенствования. Описанный здесь процесс позволяет человеку почувствовать собственную адекватность и способствует упрочению самоидентичности.

Третьим способом защиты от стыда является самоутверждение. Если женщина предпочитает этот способ защиты, то постыдная ситуация вызовет у нее потребность в самоутверждении, причем не обязательно оно будет касаться именно тех аспектов личности, которые послужили причиной стыда. Этот тезис не исключает возможности самоутверждения именно той части «Я», которая подверглась осмеянию. Так, если она стыдится своего маленького роста, она либо попытается развить некие интеллектуальные навыки, которые могли бы отвлечь внимание окружающих от недостатков ее телосложения, либо увлечется специальными тренировками, которые помогут ей стать более привлекательной, компенсировать ее малый рост.

По утверждению Хелен Льюис, такое аффективное расстройство, как депрессия, можно рассматривать в качестве крайнего, наиболее радикального способа защиты «Я» от стыда. Согласно ее теории, депрессия — прямое следствие «непроработанного стыда». Если человека преследуют переживания стыда, если они остры и влекут за собой унижение, если он не способен извлекать из этих переживаний пользу и не владеет ни одним из множества адаптивных механизмов защиты «Я» (отрицание, самоутверждение), — такой человек склонен к переживаниям печали, враждебности, направленной на себя, к переживаниям страха и вины, то есть он во всех отношениях предрасположен к депрессии (Izard, 1972). Депрессия, так же как и стыд, центрируется вокруг «Я». Индивид воспринимает свое «Я» как ущербное, неадекватное, никчемное и жалкое во всех отношениях. Пребывая в депрессии, равно как и переживая стыд, человек склонен видеть корни ущербности в собственном «Я», что практически всегда с неизбежностью приводит к самообвинению. Депрессия, так же как и стыд, мешает человеку найти объяснение или оправдание своим недостаткам.

СОЦИОКУЛЬТУРНЫЕ ФАКТОРЫ

Социальное окружение индивида, как и культура в целом, являются важными детерминантами переживания стыда. Каждая культура и субкультура несут в себе набор норм и правил, нарушение которых считается постыдным. Проблему социализации стыда мы рассмотрим в следующем разделе этой главы. Данный раздел будет посвящен главным образом некоторым результатам кросс-культуральных исследований отношения к стыду. Результаты исследований наглядно демонстрируют различия между культурами, которые, по нашему мнению, происходят из различий в способах воспитания детей, а также в прочих аспектах социализации. Рассматриваемые нами данные получены при исследовании нескольких групп студентов колледжей из США, Англии, Германии, Швеции, Франции, Швейцарии, Греции и Японии с помощью теста отношения к эмоциям (ТОЭ) (Izard, 1971). В группах студентов, представляющих разные культуры, было от 41 до 153 испытуемых. До опроса по ТОЭ студентам предлагалось задание на распознавание эмоций по фотографиям, представляющим каждую из базовых эмоций, с названием и определением эмоции на обороте.

Первый вопрос ТОЭ гласил: «Какая эмоция вам наиболее понятна?» В среднем, как и ожидалось, испытуемые, к какой бы культуре они не относились, из всех представленных эмоций чаще всего называли радость, в то время как стыд оказался на последнем месте. Можно назвать множество причин тому факту, что стыд редко называют понятной эмоцией. Человек, испытывающий стыд, опускает глаза, хочет спрятаться, остаться наедине со своими чувствами. Стыдливый румянец может восприниматься как угроза Я-концепции (или эго), особенно в юношеские годы, когда образ «Я» и образ тела еще очень уязвимы. В процессе социализации дети научаются скрывать проявления стыда. Руководствуясь всем вышеизложенным, человек приучается сопротивляться переживанию стыда, предпочитает не размышлять о нем и не старается понять его. Кроме того, переживание стыда затрудняет ход логического мышления и зачастую не содержит отчетливого когнитивного компонента. Таким образом, размышление о переживании стыда, его анализ и понимание становятся довольно трудной задачей.

При сопоставлении ответов на вопросы теста представителей разных культур было обнаружено, что испытуемые из группы греческих студентов чаще, чем испытуемые из других групп, заявляли о своем понимании стыда. 29 % греческих студентов указали на стыд как на самую понятную им эмоцию, и это значение на два стандартных отклонения превысило среднее для всех испытуемых. Объяснений такой девиации значений у представителей греческой культуры пока нет. Возможно, этот факт как-то связан с распространенным в среде психологов и антропологов мнением о греках (причем обычно речь идет только о мужчинах), как о людях, отличающихся особой общительностью и эмоциональной экспрессией. Способность получать удовольствие от общения, уверенность в себе помогают противостоять источникам стыда.

Второй вопрос ТОЭ звучал так: «Какая эмоция вам понятна менее всего?» Значительная часть студентов японских колледжей, в отличие от студентов, представляющих иные культурные группы, при ответе на этот вопрос назвали эмоцию стыда. Среди японских студентов-мужчин таких оказалось 68 %, что превышает среднее значение для всех испытуемых на два стандартных отклонения. Среди студентов из Швеции, показавших второе значение по этому параметру, их оказалось лишь 40 %. Очевидно, что эмоция стыда занимает особое место в японской культуре (Benedict, 1946), особенно в культурных традициях, уходящих корнями в эпоху до начала западного влияния. Поступок, постыдный для человека или, что гораздо существенней, позорящий семью и Японию, считался самым большим грехом. В те давние времена стыд считался самой непереносимой эмоцией.

Третий вопрос ТОЭ гласил: «Какой эмоции вы боитесь больше всего?» Здесь снова ответы японцев оказались совершенно отличными от ответов представителей западных культур, включая греков. 72 % японских мужчин и 69 % женщин указали, что самой устрашающей эмоцией для них является презрение. Эти значения, как у мужчин, так и у женщин, превысили средние значения по всем испытуемым более, чем на два стандартных отклонения. По предположению японского психолога, участвовавшего в этом исследовании, японские студенты, следуя логике ответов на предшествующие вопросы ТОЭ, поняли этот вопрос так: «Проявление какой эмоции по отношению к вам страшит вас больше всего?» Связь презрения со стыдом отмечена представителями как восточных, так и западных культур, но, судя по всему, в японской культуре эти эмоции связаны более прочными узами, подпадают под неоспоримое правило причины и следствия. Навлечь на себя презрение для японца равносильно позору. Если на мужчину посмотрели с презрением, то, по самурайскому кодексу чести, у него оставался только один выбор: либо убить человека, презрительно посмотревшего на него, либо покончить с собой.

Мы смогли упомянуть лишь о малой части кросс-культуральных различий, касающихся переживания стыда и способов его выражения. Но и из приведенных нами примеров можно сделать вывод, что эти различия отражают реально существующую непохожесть культур, проявляющуюся в разной чувствительности к стыду, в различном понимании и влиянии переживания стыда и его проявлений. И несмотря на то что данные приведенных нами исследований не позволяют нам дать однозначного истолкования выявленным кросс-культуральным и половым различиям, они со всей очевидностью демонстрируют нам, что эти различия существуют.

СОЦИАЛИЗАЦИЯ СТЫДА

Здоровый ребенок активен и любознателен. Множество вещей интересуют ребенка и создают для него возможные источники удовольствия. Низкий порог для возбуждения и вызванной возбуждением активности у маленького ребенка ведет к естественному самовыражению и саморазвитию, часто переходящим в исследовательское поведение. Однако реакции ребенка на широкий ряд стимулов будут неизбежно приводить к поведению, которое покажется родителям, другим взрослым или другим детям несоответствующим или ошибочным. Если встать на позицию ребенка, его поведение нельзя расценить как неприличное, он просто следует за позывами естественного самовыражения; но с позиции взрослого его поступки постыдны. Подстегиваемые эмоциями, дети устремляются к возбуждению и радости, проявляют бурную активность, но в то же время их активность увеличивает вероятность порицаемого поведения. Очевидно, насколько важной и актуальной в этом контексте становится позитивная, некарательная социализация стыда.

Социализацию стыда затрудняет парадоксальность этой эмоции. Противостояние личности и стыда ошеломляюще противоречиво; переживание стыда может способствовать развитию конформности и личностной автономии, причем одновременно.

Если согласиться с выводами Томкинса и признать, что способность к стыду развивается вместе со способностью отличить лицо матери от лица постороннего, то нам придется констатировать, что человек постигает стыд в возрасте от четырех до пяти месяцев. В возрасте около шести месяцев именно человеческое лицо вызывает у ребенка самое бурное возбуждение и самую искреннюю радость. Еще раньше (в возрасте от двух до пяти месяцев) проявляется особый врожденный механизм — вид любого человеческого лица вызывает у младенца улыбку. Но вот парадокс — проходит всего лишь несколько месяцев и взгляд на лицо другого человека, ранее так радовавший младенца, становится главным контекстом переживания стыда. Свой первый опыт стыда человек выносит из детства, из отношений с собственными родителями. Парадоксальность стыда проявляется также и во взаимосвязи эмоций интереса и радости с активацией и переживанием стыда. Эмоция стыда обязательно направляет внимание и интерес человека на самого себя. По мнению Томкинса, для активации эмоции стыда необходим определенный уровень активации эмоций интереса и удовольствия. Когда же стыд вступает в свои права, удовольствие и интерес вынуждены отойти в тень. Способность переживать стыд развивается в очень нежном возрасте и сохраняется до самой смерти. В детстве ребенок стремится угодить родителям и заслужить их похвалу, это становится для него постоянным источником возбуждения и радости. Зачастую уже сами по себе попытки порадовать родителей могут возбуждать и радовать ребенка. Но если его потуги будут встречены с недовольством и нареканиями, то интерес ребенка к активности подобного рода угаснет и скорее всего уступит место стыду.

Год за годом, глядя на своих родителей, общаясь с другими людьми, заслуживающими любви и восхищения, ребенок формирует идеальный образ «Я» (идеальное «Я»). И даже если впоследствии судьба разлучит его с родителями, с ним неразлучно будет идеальное «Я», всегда остающееся под духовным влиянием ее родителей. Чем существеннее реальное «Я» ребёнка будет отличаться от его идеального «Я», тем интенсивнее он будет переживать стыд от сознания того, что ему не удается соответствовать своим идеальным представлениям. И наоборот, чем настойчивее будут попытки ребёнка соответствовать своему идеальному «Я», тем больше у него будет шансов натолкнуться на неудачу и испытать мучительный стыд.

Еще один парадокс стыда (в его эмпирическом аспекте) проявляется в его влиянии на развитие эмоционально значимых связей. Выше уже отмечалось, что вероятность испытать стыд, и стыд интенсивный, значительно возрастает в контексте эмоциональных или значимых отношений. Но сразу же после манифестации переживание стыда оказывает разрушительное воздействие на саму возможность общения, либо накладывая временный запрет, либо существенно затрудняя его. Что может быть приятнее, чем поймать взгляд любимого человека, и обнаружить, что и он рад видеть вас? Но стыд заставит вас спрятать глаза, лишит вас возможности искреннего общения.

Стыд и сексуальное развитие

Взаимосвязь эмоций стыда, смущения и вины с сексуальностью и сексуальным поведением общеизвестна. В той или иной степени она характерна для большинства культур, как западной, так и восточной цивилизаций. Межкультурные различия касаются» в основном того, какие именно характеристики и какое именно поведение характеризуют мужчин и женщин, что постыдно, а что, напротив, может служить законным источником гордости. Если же отвлечься от этих различий, то мы заметим, что и фольклор, и литература, и труды по антропологии рассказывают нам о существовании постыдных или, напротив, достойных восхваления специфичных характеристик, связанных с полом, и аспектов сексуального поведения. То же самое утверждают и представители социальных наук, какое бы общество ни было предметом их изучения: некоторые аспекты сексуального поведения наказуемы стыдом, смущением или чувством вины, в то время как другие служат источником гордости и уверенности в себе.

Еще более фундаментальной проблемой, чем связь между стыдом и сексуальностью, является вопрос о корнях взаимоотношений, связывающих стыд и близость. Истоки связи стыда с близостью, возможно, следует искать в отношениях между матерью и младенцем. Связь матери со своим ребенком отличается близостью, интенсивностью и интимностью. Общение между ними насыщено прикосновениями и доверительным общением. Только в атмосфере интимной близости младенец способен искренне и доверчиво раскрыться и проявить себя. Можно предположить, что первый опыт стыда младенец приобретает в момент ошибки узнавания, когда он, предполагая, что перед ним мать, открыто обращается к ней и наталкивается на незнакомца. Именно в такой ситуации, по мнению Томкинса (Tomkins, 1963), насильственно прерванные или пригашенные эмоции интереса и радости могут вызвать у ребенка чувство стыда.

Низкий порог интереса—возбуждения и, как следствие, высокая исследовательская активность детей почти неизбежно приводят их к зрительному и тактильному исследованию своих половых органов. Также совершенно обычны для маленького ребенка попытки исследовать половые органы у представителей противоположного пола. В той степени, в какой такое исследовательское поведение наказывается, усиливается связь между стыдом и сексуальной активностью. В крайних случаях сексуальная активность или даже ожидание сексуальной активности, может вызвать настолько сильный стыд, что это затормозит и фактически разрушит половую жизнь человека.

Еще один парадокс взаимосвязи между стыдом и сексуальностью особенно актуален для старших детей и подростков. Процесс половой идентификации мальчика или девочки может быть успешным только в том случае, если ребенок вправе гордиться своим физическим развитием и особенно развитием специфичных для мужчины и женщины черт. Однако прилюдная демонстрация половых органов карается любым цивилизованным обществом, а в большинстве культур строго регламентируется и та или иная допустимая степень наготы. Почти каждый ребенок рано или поздно испытывает стыд, связанный со своим сексуальным развитием. В этот период гиперчувствительности ребенка к своим половым признакам особое значение приобретают методы воспитания, используемые родителями, и взаимоотношения ребенка со сверстниками.

Стыд, общительность и приверженность групповым нормам

Эмоция стыда способствует формированию групповых норм и поддержанию общего согласия по отношению к ним. Способность к стыду можно рассматривать как одну из социальных способностей человека, она обуздывает эгоцентрические и эгоистические позывы индивида, а значит, вносит существенную лепту в процесс формирования связи между общением и положительными эмоциями. Существует и встречная зависимость — индивид ощущает себя более защищенным, более уверенным в себе, а следовательно, и менее уязвимым для стыда, если он чувствует принадлежность к группе, если принимает групповые нормы. Парадокс заключается в том, что чем отчетливее выражена идентификация индивида с группой, чем более насущно для него чувство принадлежности к группе, тем уязвимее он для группового осуждения. Каждый свой поступок такой человек склонен проверять на соответствие групповым нормам, а его поведение в целом во многом определяется стратегиями и техниками противостояния эмоции стыда.

Взаимодействие стыда с другими эмоциями

Повседневный опыт и теоретические соображения указывают на то, что нередко переживание стыда проходит на фоне других аффектов. Точно так же как и переживание других эмоций, переживание стыда, протекающее на фоне иных эмоций и влечений, приводит к развитию ассоциативных или даже устойчивых связей между ними. В результате этого переживание стыда может стать причиной переживания других эмоций, и наоборот — переживание некоторых эмоций может послужить причиной стыда. Взаимодействие с другими эмоциями может сказываться в том, что переживание стыда тем или иным образом, защищает человека от переживания других эмоций, а те в свою очередь помогают человеку упредить переживание стыда или противостоять ему. В предшествующих главах мы уже рассматривали, как эмоция стыда взаимодействует с эмоциями интереса, радости, печали, гнева и страха.

По мнению Томкинса (Tomkins, 1963), стыд и презрение практически всегда идут рука об руку. Презрение, направленное на человека, будь то презрение со стороны или его презрение к самому себе, служит естественной причиной для переживания стыда. Можно представить себе ситуацию, при которой презрение к самому себе помогает отчуждению вызывающих стыд аспектов «Я», и таким образом помогает индивиду противостоять стыду. Но если постыдная черта играет значимую роль в структуре «Я», если утрата ее грозит утратой целостности «Я», то в таком случае, по мнению Томкинса, презрение, направленное на нее, лишь обострит переживание стыда.

Стыд и депрессия

Несколько выше мы обсуждали связь между неудачей и переживанием стыда, а теперь вкратце остановимся на взаимоотношениях стыда и депрессии. Многие эксперты в сфере человеческих эмоций отмечали тесную связь между склонностью к переживаниям стыда и склонностью к депрессии.

Родство стыда и депрессии видно невооруженным глазом. Вспомним, как несколько выше мы определили симптоматологию депрессии. Эмоциональный паттерн депрессии объединяет в себе переживание печали, которая выступает в роли ведущей эмоции, агрессию, направленную на себя, переживания стыда и страха. Данные направленных научных экспериментов и клиническое наблюдение свидетельствуют о том, что переживание стыда зачастую может переродиться в переживание гнева. Гнев при этом может проявляться в фантазиях на тему торжества над человеком или над группой лиц, вызвавших стыд. Нередко, однако, гнев бывает направлен и на самого себя. Вы сердитесь на себя за свою «глупость», «бестолковость», «неловкость» и «неуклюжесть». Если это становится вашей привычной реакцией на переживание стыда, то можно сказать, что большая часть эмоционального паттерна депрессии вами освоена. Вам остается лишь опечалиться, пожалев себя, и тогда в совокупности со стыдом и агрессией, направленной на себя, мы получим полную эмоциональную картину депрессии. Депрессия становится особенно серьезной, когда неудачи и печаль по поводу этих неудач, когда поражения и стыд, вызванный ими, когда гнев, направленный на себя, окончательно укрепят вас во мнении о себе как о совершенно несостоятельном или беспомощном человеке.

РЕЗЮМЕ

Переживая стыд, человек опускает или отворачивает голову, прячет взгляд, прикрывает глаза и заливается стыдливым румянцем. Стыдливый румянец зачастую обостряет переживание стыда, поскольку привлекает к лицу внимание как самого человека, так и окружающих его людей. Отчеты испытуемых о физиологических реакциях, сопровождающих переживание стыда, свидетельствуют о возбуждении симпатической нервной системы.

Переживание стыда сопровождается нежданным и обостренным самоосознанием. Сила этого самоосознания такова, что забирает все ресурсы, лишает человека способности к когнитивной деятельности, мешает осмыслению ситуации и повышает вероятность неадекватных реакций на нее. Как правило, манифестация стыда происходит тогда, когда человек находится в окружении других людей, причем присутствие людей обычно и провоцирует переживание стыда, однако возможны ситуации, когда человек переживает стыд в полном уединении. Обостренное самоосознание, беспокойство пристыженного человека о том, какое впечатление он произведет на окружающих, его озабоченность социальной оценкой почти всегда сопровождают переживание стыда. Стыд заставляет человека почувствовать себя ничтожным, беспомощным и несостоятельным, вконец проигравшимся неудачником. Иногда.парадоксальным образом даже искренняя похвала может вызвать у человека стыд.

По мнению Томкинса, активация стыда на нейронном уровне связана с частичным снижением нейронной активности текущих эмоций интереса или радости. На психологическом уровне активация стыда обычно вызвана столкновением с ситуацией, обстоятельства которой выставляют на всеобще обозрение «ущербность» личности или некоторых аспектов «Я» и привлекают к ним внимание. Любое событие, спровоцировавшее чувство неуместной откровенности, может послужить источником стыда. Прототипически переживание стыда, по всей вероятности, возникло в тот момент, когда младенец искренне обрадовался появлению матери и выказал готовность к близкому общению, но неожиданно для себя обнаружил перед собой незнакомого человека. В более зрелом возрасте неиссякаемым источником стыда становится безуспешное стремление индивида строить свою жизнь в соответствии со своим представлением об идеале.

Эмоция стыда исполняет двоякую функцию, которая и определила его роль в эволюции человека. Способность к стыду означает, что индивид склонен учитывать мнения и чувства окружающих его людей, таким образом, стыд способствует большему взаимопониманию между человеком и окружающими его людьми и большей ответственности перед обществом. Кроме того, стыд побуждает индивида к приобретению навыков, в том числе и навыков социального взаимодействия.

Стыд обнажает «Я», делает прозрачными «границы эго». Но в то же время неоспорима роль эмоции стыда в процессе развития навыков самоконтроля и обучения самостоятельности. Противостояние стыду и его преодоление помогают человеку в обретении чувства личностной идентичности и психологической свободы.

Для противостояния стыду люди используют защитные механизмы отрицания, подавления и самоутверждения. Человек, неспособный противостоять переживанию стыда, почти наверняка обречен на печаль и даже на депрессию.

Кросс-культуральные исследования выявили широкий диапазон различий в отношении к стыду у представителей различных культур. Разное понимание стыда определяет разные методы социализации этой эмоции. Дети активны и любопытны, и вследствие этого часто оказываются в ситуациях, провоцирующих переживание стыда. Родителям следует уделять особое внимание детским переживаниям стыда, поскольку эта эмоция затрудняет общение и социальное взаимодействие. Ребенку крайне тяжело противостоять переживанию, которое мешает ему прямо смотреть в глаза собеседнику, лишает его радости от общения.

Адекватной реакцией на переживание стыда можно счесть готовность индивида к самосовершенствованию. Стыд вызывает обостренное внимание индивида к самому себе или к некоторым аспектам «Я», а значит, последующее осмысление ситуации вызвавшей стыд, и собственных переживаний способствует умножению знания индивида о себе.

Благодатную почву для стыда создают сексуальные отношения, предельно интимные и эмоциональные по своему характеру. Нет ничего откровеннее полового акта, а неправильно понятая откровенность, как мы знаем, является прототипической предпосылкой стыда.

Дети осознают связь стыда с сексуальностью в ситуациях, когда их, например, застают врасплох во время исследования своих половых органов. Благоприятным периодом для укрепления этой связи является подростковый возраст, время развития половых органов и вторичных половых признаков.

Младенец очень рано начинает осознавать взаимосвязь между стыдом и близостью, между непосредственным зрительным контактом и личностной заинтересованностью или все той же близостью. Корни этого понимания, судя по всему, лежат в опыте его взаимоотношений с матерью. Можно предположить, что именно эта рано понятая зависимость между непосредственным зрительным контактом, близостью и чувственным удовольствием лежит в основе широко распространенного табу на длительный зрительный контакт между малознакомыми людьми.

Эмоция стыда неразрывно связана с другими аффектами и с социальным поведением. Стыд непосредственно участвует в развитии социальных способностей. Известная доля застенчивости или, говоря иначе, скромности, при известных обстоятельствах может пойти на благо сексуальным отношениям между двумя людьми, но стыд препятствует им и может послужить причиной разрыва. Эмоции стыда взаимодействуют с эмоциями интереса, радости, печали, гнева и страха. Презрение часто служит источником для переживания стыда, причем это может быть как презрение со стороны окружающих людей, так и презрение человека к самому себе.

Стыд обладает уникальными мотивационными и эмпирическими характеристиками, переживание стыда имеет исключительное значение как для индивида, так и для общества в целом. Есть люди, которые страдают излишней стыдливостью, и люди, почти не поддающиеся стыду.