Сибирские меценаты и их роль в развитии образования Сибири | Выполнение контрольных работ, рефератов, курсовых, чертежей на заказ в Ростове-на-Дону

Содержание

Введение_________________________________________________ 3-4
«Сибирские Рокфеллеры»___________________________________ 5-6
Основные причины благотворительности сибирских купцов конца XIX- начала XX.________________________________________________7-13
Благотворительность в народном образовании__________________13-17
Заключение________________________________________________27
Список литературы__________________________________________28-29

Введение

Объект исследования контрольной работы — благотворительность, предмет — благотворительность сибирских купцов-предпринимателей.

Цель — изучить опыт благотворительной деятельности сибирских купцов-предпринимателей в области образования, причины и результаты их деятельности.

Задачи:

1.Охарактеризовать образ сибирских предпринимателей конца XIX- начала XX.

Определить причины, побуждавшие сибирских купцов к меценатству.

3.Исследовать благотворительность в народном образовании.

В процессе работы я анализировала следующую литературу:

Мешалкин П.Н. Меценатство и благотворительность сибирских купцов‑предпринимателей. Вторая половина XIX — начало XX вв. — Красноярск, 1997. В данной работе характеризуется образ сибирских меценатов и их деятельность.
Бойко В.П. Основные причины благотворительности сибирского купечества в XIX веке. В статье содержится обзор историографических исследований по выявлению основных причин благотворительности.
Бочанова Г.А., Горюшкин Л.М., Ноздрин Г.А. Очерки истории благотворительности в Сибири во второй половине XIX — начале XX в. — Новосибирск, 2000. Этот труд – в нем в полной мере отражены этапы меценатства и «славные имена» сибирских предпринимателей.
Исупов В.А., Кузнецов И.С. История Сибири. Часть III. Сибирь XX- Новосибирск: ИНФОЛИО-пресс,2000-336с. В данном учебном пособии содержатся материалы и документы, отражающие вклад сибирских меценатов в развитие Сибирского региона.

«Сибирские Рокфеллеры»

Что же представляли собой сибирские предприниматели? К изучению их облика историки приступили недавно. Долгое время сибирские купцы и промышленники представлялись лишь как беспощадные угнетатели, да к тому же и приобретшие свой капитал грабежом, как, например, предприниматели в романе В.Шишкова « Угрюм-река», главный герой которого, однако, при всей его противоречивости, привлекает огромной энергией и предприимчивостью.

Мнение о «диком», « чумазом», «разбойном» сибирском капиталисте было весьма распространенным и среди современников. В 1883 г. один из лидеров областничества, известный ученый и общественный деятель Н.М. Ядринцев [1]писал, что в Сибири « гуж, кнут и обух составляли едва ли не единственные орудия происхождения капитала» По словам К.М. Станюковича, биографии «сибирских американцев» были столь же темны, как сибирская тайга» В 1912 году иркутская газета « Молодая Сибирь» писала: « Сибирский капитал нищ, убог и малообразован. В культурных методах накопления почти невежда» Эта характеристика верна относительно значительной части сибирских предпринимателей начала XX века. При этом следует иметь ввиду ограниченность материальных возможностей сибирской буржуазии, связанную с известной экономической отсталостью края. В начале XX века 75% сибирских предпринимателей относились к числу мелких, с годовой прибылью менее 1 тыс. рублей. В то время на всю Сибирь лишь 60-70 деловых людей имели капиталы от миллиона и выше. Состояние даже самых крупных сибирских капиталистов ( Асташевых, Второвых, Гадаловых, Сибиряковых, Трапезниковых) значительно уступали крупнейшим состояниям Москвы и Петербурга.

Постепенно, однако, формируется тип потомственного предпринимателя, получившего хорошее образование, сочетавшего деловой размах с широким общественным кругозором. Особенно это проявилось в Иркутске, где к 1914 г. почти половина деловых людей происходила из предпринимательских семей. Ярким выражением изменений к лучшему в облике сибирских предпринимателей стало их растущее участие в благотворительной деятельности- улучшение жизни рабочих, помощи бедным, строительстве больниц, школ, поддержке культурных начинаний. Правда, в соответствии со своим экономическим уровнем Сибирь по развитию благотворительности отставала от более развитых регионов страны. Здесь действовало 383 благотворительных обществ, в то время как в Прибалтике- 1359. При всем этом частные пожертвования на благотворительные цели в Сибири выше, чем соответствующие государственные расходы.

В 1909 г. знаменитый путешественник и общественный деятель Г.Н. Потанин писал, что особенности развития Иркутска «способствовали культурной шлифовке иркутского купечества и имели своим результатом то, что ни один город Сибири не мог похвалиться такой блестящей, такой просвещенной буржуазией, как Иркутск, прославивший себя крупным денежными пожертвованиями на общественные учреждения и давший ряд просвещенных деятелей на поприще науки, литературы и общественной деятельности».

Основные причины благотворительности сибирских купцов конца XIX- начала XX.

Важной и неотъемлемой частью деятельности сибирского купечества являлась благотворительность. Щедрые пожертвования на общественные нужды, на развитие культуры и образования, на нужды церкви и здравоохранения, забота о сиротах, инвалидах, бездомных, заключенных и других категориях обездоленного населения — все это было привычной статьей расходов сибирских купцов. Необходимость делиться своим богатством с сирыми и убогими, с больными и нуждающимися внедрялась в сознание купцов вместе с основными догматами православия. Поэтому одним из важных истоков благотворительности следует признать народную православную традицию, глубокую религиозность купцов, которые часто пользовались возможностью заслужить прощение своих грехов за свои «благие дела». Христианское учение с призывом помогать страждущим, с милосердием к ближнему и вообще к людям независимо от их веры и личных симпатий не могло не отпечататься в сознании верующего человека и в большей или меньшей степени сподвигнуть его к благотворительности. Другим объективным обстоятельством, которое стимулировало благотворительность сибирских купцов, следует признать политику правительства, которое с середины XVIII в. приветствовало благие дела своих состоятельных подданных, в пользу нуждающихся в них. С начала XIX в. за наиболее крупные пожертвования правительство награждало золотыми и серебряными медалями на орденских лентах, а затем стало жаловать российскими орденами, правда низших степеней, исключая высшие ордена империи. Присвоение почетных для не дворян чинов, вместе с награждением некоторыми орденами давало возможность купцам причислиться сначала в личное, а затем и в потомственное дворянство. Отметим, что в Сибири такого размаха благотворительности, который давал бы возможность перейти в дворяне нам неизвестен, хотя в европейской России это было не в диковинку. Кроме того, крупные жертвователи имели преимущество при назначении на почетные и ответственные должности в городском самоуправлении, на место бургомистров и городских голов, которое давало определенные выгоды и для их предпринимательской деятельности. Целый ряд законодательных актов и постановлений подробно регламентировал порядок внесения и приема частных пожертвований, заботился, чтобы к этим действиям не допускались лица, находившиеся под судом и следствием, или даже замеченные в «предосудительных поступках». Особую значимость для купцов имел указ 1877 г., когда стипендиям, кроватям в богадельнях или больницах или даже целым учебным, лечебным или социальным заведениям разрешали присваивать имя жертвователя. В значительной степени благотворительность мотивировалась местным патриотизмом купцов: они не могли допустить, чтобы в соседних городах, примерно равных по численности населения и экономической мощи, что‑то было лучше — соборы и церкви, общественные и жилые здания, чтобы молва приписывала соседям большую щедрость, чем им самим. Такая тенденция в умонастроениях купцов усилилась после выхода в 1870 году Городового положения, по которому общественное призрение было передано органам городского самоуправления, состоявшим преимущественно из купцов. Городская казна и частные пожертвования должны были содержать «богоугодные заведения» (народные школы, сиротские дома, богадельни и смирительные дома) и не допускать до прошения милостыни своих нищих, и наделенных тяжелыми недугами и не могущих из‑за этого работать людей. Нельзя полностью исключить и нажим на купцов со сторон местной администрации, которая хотела показать перед правительством свою общеполезную деятельность и понуждала купцов делать крупные пожертвования на какие‑либо крупные проекты, обещая взамен свою поддержку при хлопотах о наградах и званиях. Часто такая инициатива исходила от местных священников и руководителей епархии, и они находили поддержку своих начинаний у местного купечества. Тем не менее, не всегда инициатива, исходившая от администрации, включая высшую, получала поддержку среди купечества и давала ожидаемый эффект. Характеризуя купеческую благотворительность, особое внимание следует обратить на личные качества купцов, их семейное положение, характер их жен и т.д. Часто несколько купцов при примерно равных капиталах и доходах сильно отличались друг от друга в размерах благотворительности. Положительно влияли на размеры пожертвований добродушие купца, его любовь к общественному признанию своих заслуг; больше других жертвовали вдовцы и семьи, где не было детей, не было прямых наследников. Меньше других жертвовали люди болезненно скупые или, наоборот, склонные к мотовству, к прожиганию жизни через разгул и бессмысленную роскошь. Как правило, успех в коммерции был прямо пропорционален щедрости в благотворительности, хотя и наблюдались редкие исключения из этого правила. Исследователи отмечают дальновидность сибирских купцов, которые понимали, что без внедрения новых технологий, без развития путей сообщения и увеличения материального благосостояния края у них уменьшится рынок сбыта, и ухудшатся их коммерческие дела. Такие наблюдения, вероятно, в большей степени характерны для восточносибирских купцов, всегда отличавшихся большей расположенностью к прогрессивным и новаторским тенденциям, хотя местный патриотизм, названный одним из побудительных стимулов благотворительности, присущ был и другим сибирским регионам[2] . Более щедрую благотворительность купцов из Восточной Сибири отмечает П.Н. Мешалкин, рассказывая о пожертвовании A.M. Сибирякова в 400 тыс. руб. на Высшие женские (Бестужевские) курсы, учреждение премии за лучшие исторические труды по истории Сибири и другие благотворительные акции Сибиряковых, И.С. Хаминова, И.П. Кытманова, П.И. Кузнецова, Ю.И. Баландина и других предпринимателей на нужды культуры и образования[3] Плодотворную попытку совместить теоретическую и практическую направленность в изучении благотворительности сделали барнаульские исследователи В.А. Скубневский, А.В. Старцев и Ю.М. Гончаров.[4]Они считают, что определять главный стимул благотворительности, делить эгоистические и альтруистические ее начала занятие бесперспективное. В связи с этим они выделяют три основных группы сибирских филантропов и меценатов. К первой относятся люди с религиозными убеждениями, которые стремились обрести благодать в жизни вечной через добродетели в жизни земной. Ко второй — патриотизм, желание поддержать славу «русского имени», славу сибирского купца. К третьей — желание купцов получить определенные социальные льготы и привилегии, выделиться из основной массы купцов и мещан чинами и орденами. На мой взгляд, можно выделить еще некоторые моменты, стимулировавшие благотворительность — черты характера и семейное положение человека, идея служения обществу и чувство социальной ответственности за свое богатство, и некоторые другие. Ведущее место в благотворительности западносибирского купечества занимали пожертвования на церковные нужды, хотя меркантильные интересы купцов частично не совпадали с догматами православия, которые не препятствовали, но и не приветствовали обогащение, купцы охотно шли на обильные и частые пожертвования на нужды церкви. Идеалы христианской морали были трудно совместимы с профессиональной деятельностью купца, а богатство и накопительство не являлись среди русского народа главными жизненными ориентирами, поэтому благотворительность в большинстве случаев среди набожных купцов являлась попыткой примирения нравственных устоев христианства с практикой коммерческой деятельности, являлась своего рода «очищением» себя в глазах общества за греховные дела на пути обогащения, своеобразной сделкой со своей совестью. Широко благотворительность была распространена в старообрядческой среде, являвшейся одной из национальных особенностей русского предпринимательства. Если на Западе протестантизм выступал как религия формирующейся буржуазии, то в России старообрядчество с его жесткими религиозными нормами стало одной из форм первоначального накопления капитала. Строгий семейный уклад, отказ от расточительства и многих мирских удовольствий, патрональные отношения в общине способствовали формированию больших семейных состояний купцов‑старообрядцев. «Старина в старообрядчестве служила насаждению и развитию новых экономических условий», — сделали вывод авторы капитального труда по истории русского православия[5]. Старообрядцы имели меньше шансов преуспеть в операциях с казной и были более тесно связаны с развитием торговли и промыслов, поэтому их капитал имел более прочный и естественный фундамент, проникал в разные сферы народного хозяйства и в связи с этим был более устойчив. К такого рода деятелям раскола относились тобольские и тюменские купцы Прасоловы, Зубаревы, Пятковы, Колмаковы, Решетниковы, Опрокидневы, Аврамовы, Барашковы и другие. Документально такие пожертвования, к сожалению, не фиксировались. Поэтому трудно судить об их размерах, невозможно определить, кому и сколько давали купцы‑старообрядцы взяток, чтобы построить свою церковь или освободить на некоторое время от преследований своих расколоучителей и единоверцев. Обстоятельную картину жизни трех поколений старообрядцев ниже городских купцов Бугровых из бегло поповского согласия нарисовал в своей монографии А.В. Седов. По его наблюдениям не менее половины своих доходов Бугровы отчисляли на благотворительность, а в период стихийных действий эти отчисления достигали 80 процентов [6]. Благотворительность купечества была сложным общественным явлением и имела моральную, материальную и психологическую мотивацию. Быть богатым по православной традиции считалось не столь почетно, как это было в западном протестантизме. Поэтому богатый должен был делиться с ближними своим достатком, не отрываться от своей общины, и делать разного рода пожертвования для пользы своего коммерческого предприятия. Милосердие стало одной из основ коммерческой морали: обмануть не считалось грехом, сплутовать в торговой сделке — тоже, но не подать милостыню, не помочь нуждающемуся считалось по традиции грехом .Многие пожертвования купцов были следствием глубокой религиозности купцов. Этот вывод подкрепляется еще и тем, что в наследстве многих купцов, как правило, обнаружены списки разных икон, драгоценных окладов и складней, книг духовного содержания. Купцы регулярно посещали церковь, были церковными старостами большинства храмов своих городов, духовно были близки своим священникам и руководителям епархии. Одним из мотивов благотворительности было во многом ущемленное властями и социально‑политической обстановкой честолюбие и тщеславие купцов. Через благотворительность они могли как‑то компенсировать свое приниженное по сравнению с дворянами и чиновниками положение. Полученные в результате благотворительности ордена и почетные звания также играли свою положительную роль в стимулировании пожертвований со стороны купечества. Для сибирского купечества важно было остаться в глазах людей добрыми и щедрыми мирянами‑единоверцами, хорошими хозяевами, которые и своей выгоды не упустят, но готовы и поделиться своим богатством. Сибирские купцы хотели оставить образцовые, с их точки зрения, по добротности и красоте здания не только своим потомкам, но таким же образом строили дома для обездоленных — приюты, богадельни, сиро питательные дома, а так же училища, школы и т. д. Кроме этого, они завещали большие суммы денег для раздачи бедным и нуждающимся, на поминовение завещателя и его родных, на нужды учебных и иных заведений. Однако благотворительность купечества была не в состоянии кардинально улучшить жизненные условия большинства населения края. Нищету и отсталость таким образом ликвидировать трудно, и нигде в мире благотворительность не дала таких впечатляющих результатов, чтобы связывать с ней надежды на улучшение жизни.

Благотворительность в народном образовании

Пожалуй, самое большое число пожертвований шло на нужды просвещения. Ссыльный народник С.Я. Елпатьевский отмечал это как характерную черту сибирских предпринимателей. По его словам, они «… приветствовали всякие начинания в этом направлении, давали деньга на училища и библиотеки, на всякие курсы, на музеи, на сибирский университет, на помощь сибирскому студенчеству, мужскому и женскому, в Москве и Петербурге — на все, что отвечало устройству сибирской жизни, в особенности в области образования».

Это направление предпринимательской благотворительности помимо прочих факторов имело под собой и объективную причину. Предприниматели как хозяева и руководители промышленных или торговых заведений были заинтересованы в том, чтобы иметь высококвалифицированный персонал, способный овладеть новым оборудованием, новейшими приемами ведения хозяйства. Отсюда их заинтересованность в образовании, в первую очередь профессиональном: отчисления на школы, училища, институты, университеты.

Особенно актуальным был этот вопрос для Сибири, где до 80-х гг. XIX в. вообще не было ни одного высшего учебного заведения. Поэтому открытие университета в Томске активно поддерживалось не только интеллигенцией, но и предпринимателями. Некоторые из них жертвовали в его пользу весьма крупные суммы. Купец Александр Михайлович Сибиряков пожертвовал на Томский университет 100 тыс. руб., общая сумма пожертвований превысила 300 тыс. руб., кроме того, на средства сибирских предпринимателей было учреждено 22 стипендии для студентов (государственную стипендию получали 20 человек). Пожалуй, самым известным меценатом на ниве народного просвещения стал представитель династии томских купцов Макушиных Петр Иванович (1844-1926), организовавший издания книг для народа и создавший систему книжных магазинов. В 1907 году он отдал 31.200 рублей на устройство бесплатных сельских библиотек и читален. Макушин поддерживал неичислимое количество различных общественных и культурных инициатив. О деятельности сибирского просветителя одобрительно отзывался Л.Н. Толстой.

Любопытно отметить, что многие жертвователи на образование сами имели очень невысокий образовательный уровень, а некоторые были откровенно малограмотны, но, тем не менее, не только отпускали крупные суммы на строительство школ, но и сами участвовали в деле просвещения. Бийская купчиха Е.Г. Морозова, внесшая немалые средства для развития школьной сети города, до конца своих дней не умела ни читать, ни писать, и даже завещание за нее подписал ее доверенный. «Поголовно невежественными» были бийские купцы, торговавшие по Чуйскому тракту с Монголией. По свидетельству современника, среди них насчитывалось «никак не более десятка людей, кончивших городское училище, получивших среднее образование вовсе нет. Большинство хозяев и приказчиков едва умеют написать свою фамилию». Как правило, купцы были «попечителями», «блюстителями» школ и училищ, председателями родительских советов во многих учебных заведениях. Например, М.С. Сычев, не имевший даже начального образования, в течение 20 лет был «почетным попечителем» бийского Форштадского училища, «почетным смотрителем» городского трехклассного училища, попечителем Заречных цер-ковно-приходских школ, в 1896 г. утвержден попечителем женской прогимназии. Эти общественные должности предполагали не только участие в заседаниях или председательство на разного рода торжественных актах, но и материальную поддержку учебных заведений.

Многие купцы активно участвовали в работе обществ попечения о начальном образовании. Кроме уже упоминавшегося томича П.И. Макушина, можно назвать барнаульца В.Н. Сухова, который, войдя в состав правления барнаульского общества, принял в его работе живейшее участие. После его смерти дело дяди продолжили племянники — Василий и Прокопий, которые, построив на свои средства здание школы, еще и обеспечивали ее учебными пособиями, а также взяли на содержание семь беднейших учащихся, объявив их своими стипендиатами до конца обучения. Не были чужды предпринимателям Сибири и проблемы науки. Одним из самых известных сибирских меценатов являлся иркутский купец А.М. Сибиряков. В 1876-1878 гг. он финансировал знаменитую экспедицию А. Норденшельда, который на пароходе «Вега» прошел вдоль северного побережья Евразии. Помимо этого он финансировал и другие исследования Севера и Ледовитого океана, проводимые Русским географическим обществом. Сибиряков жертвовал деньги на строительство Томского университета и Народного дома в Барнауле. На его деньги издавались различные труды по истории Сибири, он учредил премию 10 тыс. руб. за лучшее сочинение по русской истории. Крупным меценатом являлся и его брат Иннокентий Михайлович. Он финансировал вторую экспедицию Г.Н. Потанина в Монголию, якутскую экспедицию Д.А. Клеменца в 1894-1897 гг. Также он издал знаменитую сибирскую библиографию В.И. Межова, которая до сих пор сохранила свое научное значение и содержит наиболее полный перечень работ по истории Сибири, а также труды известного русского историка В.И. Семевского. Барнаульский предприниматель И.К. Платонов вместе с пятью другими сибиряками профинансировал издание Западно-Сибирского общества сельского хозяйства «Научные очерки Томского края: Сборник публичных лекции» (Томск, 1898). Немалый вклад в развитие отечественного востоковедения внесли бийские купцы, торговавшие в Монголии и Китае. Они содействовали снаряжению научных экспедиций, сопровождали их в качестве проводников и переводчиков, выполняли различные поручения ученых, собирали экспонаты и целые коллекции для музеев России. В дневниках и научных отчетах экспедиций Н.М. Пржевальского, Г.Н. Потанина, А.М. Позднеева, П.К. Козлова и других русских востоковедов можно встретить слова благодарности бийским купцам за помощь и содействие. Некоторые торговцы во время своих поездок по Монголии и Китаю записывали маршруты, вели дневники, писали статьи по географии, этнографии, экономике. По поручению директора Русской физической обсерватории в Пекине Г.А. Фритте бийский торговец Я.Г. Антропов в течение целого ряда лет вел метеорологические наблюдения. Купец Ф.И. Минин, самостоятельно овладев монгольской письменностью, в 1891 г. составил русско-монгольский словарь, насчитывавший около 5 тыс. слов, которым пользовались не только русские жители Монголии, но и ученые-востоковеды. Большой вклад в изучение Монголии и Китая внес бийский 2-й гильдии купец Алексей Данилович Васенев. Научившись читать и писать самостоятельно, он много занимался самообразованием и с большим уважением относился к наукам и знанию. Упорный труд и незаурядные личные способности позволили ему открыть собственное дело, и в 1895 г. он стал купцом 2-й гильдии. Но, являясь торговцем по профессии, он был путешественником и исследователем по призванию. Во главе торговых караванов он обошел всю Монголию и Притяньшанские провинции Китая, почти три года прожил во Внутреннем Китае, о котором в России имелись самые общие представления. Во время своих увлекательных, полных приключений, путешествий А.Д. Васенев вел путевые дневники, собирал образцы местных растений, проводил географические и метеорологические наблюдения, описывал исторические достопримечательности, собирал коллекции быта и культа китайцев и монголов. Одну из таких коллекций он в 1908 г. подарил Томскому университету. Немало средств А.Д. Васенев потратил на приобретение монгольских и китайских книг и рукописей, а также на финансирование научных экспедиций. Так, вместе с бийскими купцами Н.И. Ассановым и Г.Г. Бодуновым он финансировал экспедицию в Монголию томских профессоров М.И. Боголепова и М.Н. Соболева, оказал помощь французской научной экспедиции Шаффанжона, американскому исследователю У. Рокхиллу. А.Д. Васенев был хорошо знаком и сотрудничал со многими учеными-востоковедами и общественными деятелями России и Сибири — Г.Н. Потаниным и Н.М. Ядринцевым, А.М. Позднеевым, Д.А. Клеменцем и другими. «Господина Васенева, — писал в 1900 г. в газете «Северный курьер» Д.А. Клеменц, — знают все русские путешественники по Северной Монголии, начиная с Г.Н. Потанина и М.В. Певцова и оканчивая пишущим эти строки…» Особый интерес предприниматели проявляли к экономико-географическим и статистическим исследованиям. В ноябре 1908 г. в Бийске был открыт отдел «Общества изучения Сибири и улучшения ее быта», основной целью которого, согласно уставу, являлось «… изучение Сибири преимущественно в экономическом, культурном и правовом отношении, а также содействие подготовлению и проведению в жизнь насущных для Сибири преобразований». На учредительном собрании в состав отдела вошло 15 членов, из которых 8 — предпринимателей. Однако щедрые пожертвования на развитие науки, культуры и образования не исключали склок, взаимных обвинений, недоброжелательности во взаимоотношениях между предпринимателями и местной интеллигенцией. Наглядной иллюстрацией являются непростые отношения между Г.Н. Потаниным и Н.М. Ядринцевым, с одной стороны, и иркутскими меценатами В.П. Сукачевым, А.М. Сибиряковым, А.К. Трапезниковым — с другой. В переписке лидеры сибирского областничества часто жаловались друг другу на отсутствие взаимопонимания с меценатами, неприязнь и хамство с их стороны. Все это заставило Н.М. Ядринцева горько сетовать в одном из писем: «Молодая буржуазия (я счел своевременным употребить это слово) в лице Сибирякова научилась преклоняться перед блеском европейского авторитета и науки, лобзая Норденшельда и пиная в грудь своих маленьких деятелей». Отдельные частные взносы из-за нерегулярности их поступления не могли стать прочной базой благотворительности, и с конца XIX в. в Сибири начинает активно развиваться общественная форма частной благотворительности в виде разного рода благотворительных обществ и комитетов

Как щедрые меценаты-благотворители проявили себя купцы-предприниматели Баландины, Гадаловы, Даниловы, Кузнецовы, Кытмановы, Переплетчиков, Щеголевы и другие[7].Например, наследники А.С.Баландина (умер в 1896 г.) открыли в Енисейские 12 апреля 1898 года частную библиотеку, где за 60 коп. в месяц можно было пользоваться книгами. А осенью появилась бесплатная библиотека с читальным залом вместимостью более 300 человек, которую обеспечивал капитал в 28 тысяч рублей, пожертвованный Баландиными.[8] Говоря о причинах в предыдущем пункте свое контрольной работы, я упоминала о том, что причиной благотворительности был и расчет — благотворительностью заслужить звание почетного гражданина города или орден. Периодическая печать Сибири с сарказмом писала о такой общественной деятельности. Корреспондент «Восточного обозрения» в 1882 году 21 октября писал, что знакомства с генералом-губернатором почитает за честь, которой всеми силами добиваются обыватели, располагающие капиталом, а затем «ждут…великих и богатых милостей в виде какой-либо медали, ордена, мундира, публичной благодарности…, составляющих предмет мечтаний этих людей в Сибири, готовых жертвовать за получения такого вещественного расположения чем угодно ради упрочнения репутации человека энергичного, заботящегося о благе общества». А также благими деяниями в какой-то мере от молить грехи за не всегда праведным путем нажитые богатства[9]. Заинтересованность в образовании определялась хозяйственной деятельностью купечества. Купец как хозяин и руководителей торгового или промышленного предприятия был заинтересованный, в том, чтобы иметь высококвалифицированный персонал, способный овладеть новым оборудованием, новейшими приемами ведения капиталистического хозяйства, и тем самым выдержать конкуренцию. Например, сибирский предприниматель А.А. Савиных высказывался на съезде золотопромышленников Южно-Енисейского района за то, чтобы на каждом прииске «где есть хотя бы 50 рабочих, была бы скромная библиотека, выписывались газеты, что отвлекает рабочего от спиртоносов». Он же с 1905 г. решил жертвовать в распоряжение красноярской городской думы по 5 тысяч рублей в течении 14 лет на строительство Народного университета в городе. Н.Н. Гадалов выступал инициатором открытия в Красноярске горнотехнического учебного заведения по подготовке специалистов для золотой промышленности.

В 1910-х годах по инициативе красноярских предпринимателей (П.Н. Кузнецов, А.П. Некросов, Т.Н. Щеголев, Н.К. Переплетчиков, И.Г. Гадалов) был разработан проект создания в Красноярске Сибирского центра высшего образования. Для этого планировалось открыть в городе Академию сельского хозяйства и лесоводства, бактериологический институт, технический золотопромышленный институт, духовную академию, дом просвещения. Золотопромышленник С.С. Тропин взял на себя из этого проекта постройку Дома просвещения, который 30 января 1915 года был торжественно открыт. Строился уже и Бактериологический институт. К сожалению, революция 1917 года уничтожила идею реализации этого ценного проекта.

Таким образом, на середину XIX века пришлись и такие сдвиги в культурной и общественной сторонах жизни приенисейских купцов, как рост среди них престижа высшего образования и более широкого распространения благотворительности. Это было связанно как с распространением определенных умонастроений в российском обществе, так и с появлением крупных капиталов. Излишки которых можно было потратить не только на удовлетворение материальных потребностей, но также и на обеспечение возникших интеллектуальных запросов и общественных нужд. Распространение благотворительности, отчасти было связано и с образованием широкого круга различных как государственных, так и частных учреждений, нуждавшихся в материальной поддержке.

Заключение

Во всех больших и малых городах появились энергичные предприниматели, не столь известные, но так же вносившие немалый вклад в экономический подъем Сибири и в решение ее социальных и культурных проблем. Так, в Новониколаевске ( Новосибирске) получила известность общественная деятельность предпринимателей В.Г. Горохова, Е.А. Жернакова, братьев Маштаковых. В области меценатства и благотворительности участвовали далеко не все купцы-предприниматели Енисейской губернии Сибири, но наиболее масштабно проявили себя в этом Сибиряковы, Кузнецовы, Гадаловы, Даниловы, Кытмановы, Переплетчиков, Шанявские, Щеголевы. Помощь меценатов не ограничивалась одной областью, она распространялась и на другие местности. Сегодня представляется необходимым воздать должное широкое меценатского-благотворительной деятельности сибирских купцов-предпринимателей, их вкладу в создание культурных ценностей, в развитие культуры, просвещения, науки. В то же время следует отметить, что купцы-промышленники, нажившие огромные капиталы, не сделали того, что могли и что должны были сделать для культуры, духовности и благосостоянии того самого народа, трудом, потом и кровью которого были добиты эти капиталы.

Традиции сибирских меценатов и благотворителей, несомненно, оживут, получат развитие и обогащение в разнообразных делах во имя Культуры, Милосердия, Гуманизма, Благополучия.

Библиографический список

Источники

Бойко В.П. Благотворительность западносибирского купечества в области народного образования в XIX в. // Вестник Томского госуд. пед. ун ‑та. Вып. 2 — Томск, 2004

Основная литература

1.Бочанова Г.А., Горюшкин Л.М., Ноздрин Г.А. Очерки истории благотворительности в Сибири во второй половине XIX — начале XX в. — Новосибирск, 2000

Дамешек Л.М., Зимина В.Ю. Традиции благотворительности сибирского купечества XIX — начала XX вв. // Россия и Восток:проблемы взаимодействия. — Ч. II. — Челябинск, 1995.
Исупов В.А., Кузнецов И.С. История Сибири. Часть III. Сибирь XX- Новосибирск: ИНФОЛИО-пресс,2000-336с.
Жулаева А.Н. Благотворительность купцов-предпринимателей Енисейской губернии в народном образовании/М: 2007.-№11 ( 101,с.103)
Мешалкин П.Н. Меценатство и благотворительность сибирских купцов‑предпринимателей. Вторая половина XIX — начало XX вв. — Красноярск, 1997.
Одинцова М.Н История предпринимательства и меценатства в Сибири/ Красноярск: 2009
Разгон В.Н. Сибирское купечество в ХVIII — первой половине XIX в. Региональный аспект предпринимательства традиционного типа. — Барнаул, 1999
Седов А.В. Кержаки. История трех поколений купцов Бугровых. — Нижний Новгород, 2005.
Скубневский В.А., Старцев А.В., Гончаров Ю.М. Купечество Алтая второй половины XIX — начала XX в. — Барнаул, 2001.

[1] Исупов В.А., Кузнецов И.С. История Сибири. Часть III. Сибирь XX- Новосибирск: ИНФОЛИО-пресс,2000-336с.

[2] Дамешек Л.М., Зимина В.Ю. Традиции благотворительности сибирского купечества XIX — начала XX вв. // Россия и Восток:проблемы взаимодействия. — Ч. II. — Челябинск, 1995.)

[3] Мешалкин П.Н. Меценатство и благотворительность сибирских купцов‑предпринимателей. Вторая половина XIX — начало XX вв. — Красноярск, 1997.

[4] Скубневский В.А., Старцев А.В., Гончаров Ю.М. Купечество Алтая второй половины XIX — начала XX в. — Барнаул, 2001.

[5] Русское православие: вехи истории. — М., 1989.

[6] Седов А.В. Кержаки. История трех поколений купцов Бугровых. — Нижний Новгород, 2005.

[7] Жулаева А.Н. Благотворительность купцов-предпринимателей Енисейской губернии в народном образовании/М: 2007.-№11(с.100)

[8] Жулаева А.Н. Благотворительность купцов-предпринимателей Енисейской губернии в народном образовании/М: 2007.-№11(с.103)

[9] Жулаева А.Н. Благотворительность купцов-предпринимателей Енисейской губернии в народном образовании/М: 2007.-№11 ( 101)