Содержание.
Введение……………………………………………………………………….3
Цивилизационный и формационный подходы к российскому Обществу…7
Факторы самобытности русской истории (природно-климатический,
геополитический, религиозный)……………………………………………..13
Цикличность в развитии российского общества…………………………..27
Заключение……………………………………………………………………36
Список литературы…………………………………………………………..38
ВВЕДЕНИЕ
В отечественной и мировой историографии существуют три основные точки зрения на проблему особенностей русской истории.
Сторонники первой из них, придерживающиеся однолинейности мировой истории, они считают, что все страны и народы, в том числе Россия и русская нация, проходят в своей эволюции одни и те же, общие для всех стадии, движутся по одному, общему для всех пути. Те или иные особенности российской истории объясняются представителями этой Школы как проявления отсталости России и русских. Историки-профессионалы, исходящие из той же методологической посылки, как правило, избегают использования понятия «отсталость», используя другой термин – «задержка» движения русской истории; поэтому центр исследований переносится ими на выявление причин, замедливших ход исторической эволюции России. В наиболее яркой форме эта точка зрения представлена в трудах выдающегося русского историка Сергея Михайловича Соловьева, который отмечал:
«Два живых существа начали движение вместе по одной дороге, при равных условиях, и одно очутилось назади, отстало». Получается, что, при равенстве внешних условий различие необходимо заключается во внутренних условиях в том, что отставший слабее того, кто ушел вперед. Но движение народов по историческому пути нельзя сравнивать вообще с беганьем детей взапуски или конскими бегами, к которым прилагается слово: отстать. Здесь внутренние силы, средства могут быть равные или даже их может быть больше у того, кто движется медленнее. Но внешние условия разные, и они-то заставляют двигаться медленнее, задерживают, и поэтому нужно внимательно отличать отсталость, происходящую от внутренней слабости при равенстве внешних условий, и задержку, происходящую от различия, неблагоприятности внешних условий при равенстве внутренних. Поэтому здесь лучше употреблять второе выражение, потому что русский народ как народ славянский принадлежит к тому же великому арийскому племени, племени – любимцу истории, как и другие европейские народы, древние и новые . И так же имеет наследственную способность к сильному историческому развитию: одинаково у него с новыми европейскими народами и другое могущественное внутреннее условие, определяющее его духовный образ – христианство.
Сторонники второго подхода к изучению русской истории исходят из многолинейности исторического развития. Они полагают, что история человечества состоит из историй целого ряда самобытных цивилизаций, каждая из которых преимущественно развивает (развивала) какую-нибудь одну (или специфическое сочетание нескольких) сторону человеческой природы, эволюционирует по своему собственному пути; одной из таких цивилизаций является русская (славянская) цивилизация.
Из отечественных исследователей этот подход в более всесторонней форме объяснён поздним славянофилом Николаем Яковлевичем Данилевским: «Прогресс состоит не в том, чтобы всем идти в одном направлении, а в том, чтобы все поле, составляющее поприще исторической деятельности человечества, исходить в равных направлениях». В истории Данилевский выделял несколько культурно-исторических типов, каждый из которых развивал самостоятельным путем. Историческое развитие в целом определяется рядом законов:
«Закон 1. Всякое племя или семейство народов, характеризуемое отдельным языком или группой языков, довольно близких между собою, – для того чтобы сродство их ощущалось непосредственно, без глубоких филологических изысканий, – составляет самобытный культурно-исторический тип…
Закон 2. Дабы цивилизация, свойственная самобытному культурно-историческому типу, могла зародиться и развиваться необходимо, чтобы все народы, к нему принадлежащие, пользой вались политической независимостью.
Закон 3. Начала цивилизации одного культурно-исторического типа не передаются народам другого типа. Каждый тип вырабатывает ее для себя при большем или меньшем влиянии чуждых, ему предшествовавших или современных цивилизаций.
Закон 4. Цивилизация, свойственная каждому культурно-историческому типу, тогда только достигает полноты, разнообразия и богатства, когда разнообразны этнографические элементы, его составляющие, – когда они, не будучи поглощены одним политическим целым, пользуясь независимостью, составляют федерацию, или политическую систему государств.
Закон 5. Ход развития культурно-исторических типов всего ближе уподобляется тем многолетним одноплодным растениям, у которых период роста бывает неопределенно продолжителен. Но период цветения и плодоношения – относительно короток и истощает раз навсегда их жизненную силу». Третья группа авторов пытается примирить оба указанных подхода. К представителям этого направления принадлежал видный русский историк и общественный деятель Павел Николаевич Милюков. По его мнению, в историческом результате различаются три главные группы производящих его условий:
«Первое условие заключается во внутренней тенденции, внутреннем законе развития, присущем всякому обществу и для всякого общества одинаковом. Второе условие заключается в особенностях той материальной среды, обстановки, среди которой данному обществу суждено развиваться. Наконец, третье условие состоит во влиянии отдельной человеческой личности на ход исторического процесса». Первое условие сообщает различным историческим процессам характер сходства в основном ходе развития; второе условие придает им характер разнообразия; третье, наиболее ограниченное в своем действии, вносит в исторические явления характер случайности”. Внутренний ход развития России видоизменялся под могущественным влиянием второго условия, исторической обстановки. Если бы можно было предположить, что это условие произвело только задерживающее, что оно остановило рост России на одной из ранних ступеней жизни, тогда мы имели бы еще право сравнивать состояние России с состоянием Европы, как два различных возраста. Но нет, историческая жизнь России не остановилась; она шла своим ходом, может быть, более медленным, но непрерывным. Поэтому, пережила известные моменты развития – пережитые и Европой – по-своему.
Целью этой контрольной работы является:
-изучение факторов, повлиявших на ход истории России;
-своеобразие природно-климатических условий, географические и геополитические особенности;
-религиозный фактор, фактор социальной организации. Их влияние на исторический путь России и результат их взаимного воздействия на протяжении многовековой истории.
Актуальность темы объясняется тем, что Россия имеет свой неповторимый путь исторического развития. И те особенности, которые имели место в истории, не могут не повлиять на сегодняшний день. Изучение особенностей исторического процесса развития страны позволяет лучше понять события, происходящие в настоящее время.
Цивилизационный и формационный подход к российскому историческому процессу.
На сегодняшний день определились два подхода к изучению исторического процесса. Один — формационный, другой — цивилизационный. В рамках первого выделяют два положения: марксистское и теорию постиндустриального общества. Марксистское положение основывается на признании решающей детерминантой развития способа производства. На этой основе происходит выделение определенных стадий в развитии общества — формаций. Положение постиндустриального общества в качестве главной детерминанты общественно-исторического процесса выдвигает три типа обществ: традиционное, индустриальное и постиндустриальное.
Коренная идея формационного подхода заключается в том, чтобы признать единство человеческой истории, и ее прогресса в форме стадиального развития. Коренная идея второго — отрицание единства истории человечества и его прогрессирующего развития (получается, что это две противоположности).
Результаты огромного труда К. Маркса и Ф. Энгельса по изучению и критическому анализу всемирно-исторического опыта позволили выделить совершенно новое для историографии и социальной философии понятие, понятие «формация». Общественно-экономическая формация-это общество на определенной ступени исторического развития, характеризующееся необычным экономическим базисом и соответствующими ему политической и духовной надстройкой, историческими формами общности людей, типом и формой семьи. Учение об общественно-экономической формации дало ключ к пониманию единства исторического процесса. Единство проявляется и в том, что все общественные организмы, имеющие своей основой этот способ производства, воспроизводят и все другие черты соответствующей общественно-экономической формации (т.е. стадии). Но конкретно-исторические условия существования общественных организмов очень разные. И это приводит к неизбежным расхождениям в развитии отдельных стран и народов, значительному многообразию исторического процесса и к его неравномерности.
По степени критического настроя к формационному учению можно условно выделить два основных направления. Представители первого настаивают на необходимости замены марксистского подхода как не выдержавшего проверки историческим опытом новым, в корне отличным подходом. Представители второго отрицают необходимость такой замены, настаивая лишь на обновлении марксистского подхода, т. е. на ликвидации ряда его недостатков. Основным же недостатком формационного подхода к истории является выпадение из исторического познания вообще множества элементов и связей общества как системы, которые не находят в формационном взгляде на историю своего адекватного объяснения. Прежде всего, как отметил М. А. Барг, при формационном подходе картина социальной структуры настолько объединяется, что вся многоплановая социальная структура, так или иначе, подтягивается к классам-антагонистам. А духовная культура сводится, несмотря на все свое богатство, к отражению интересов основных классов, к отражению сильнейшей стороны и не рассматривается как самостоятельный, генетически независимый фактор.
Самостоятельное значение приобретает вопрос о «географических» границах применения формационной теории. Эта теория, разработанная на материале истории Западной Европы, верно, охватывает некоторые особенности развития западной цивилизации. Применительно к восточным обществам этот подход выглядит менее убедительно. Если формационный подход к истории раскрывается очень легко, то с цивилизационным подходом гораздо сложнее, потому что единой цивилизационной теории не существует. Этот термин очень многозначен. В настоящее время цивилизация рассматривается в трех значениях. В первом значении понятия «культура» и «цивилизация» толкуются как синонимы. Во втором цивилизация определяется как овеществление вещественно-технических и социально-организационных инструментов, обеспечивающих людям достойную их социально-экономическую организацию общественной жизни, относительно высокий уровень потребления комфорта. В третьем значении цивилизация рассматривается как историческая ступень развития человечества, следующая за варварством.
На основании цивилизационного подхода выделяется множество теорий, построенных на разных основаниях, почему его и называют плюралистическим. По логике этого подхода существует множество исторических образований (цивилизаций), слабо или вообще не связанных друг с другом. Все эти образования равносильны. Главное отличие цивилизационного подхода — отсутствие решающей детерминации в развитии общества. Если формационная теория начинает постижение общества «снизу», выдвигая на первое место материальное производство, то сторонники цивилизационного подхода начинают постижение общества, его истории «сверху», т. е. с культуры во всем многообразии ее форм и отношений (религия, искусство, нравственность, право, политика и проч.).
Значительный вклад в развитие цивилизационного подхода внесли О. Шпенглер, М. Вебер, А. Тойнби. Этот подход основывается не на выделении уровня производительных сил и экономического базиса, а на определении преобладающего вида хозяйственной деятельности и господствующей системы ценностей в жизни общества. Здесь отсутствует абсолютизация социально-экономических законов, господствующих над людьми, принимается во внимание сложное переплетение технического, экономического, политического, религиозного и других социокультурных факторов в реальной деятельности людей. Но посвящая изучению культуры все свое внимание и энергию, сторонники цивилизационного подхода часто вообще не обращаются к материальной жизни. Цивилизационный подход представляется именно как противоположность формационного. Как отрицающий материально-производственную детерминацию общества и его истории. Но противоположности смыкаются. Выпячивание какой-либо одной формы культуры делает подход монистическим, однотипным формационному подходу
Одной из предпосылок слияния формационного и цивилизационного подходов является сложный характер формационной теории общественного развития. Он может многое дать цивилизационной теории, указывая на единство развития мировой совокупности цивилизаций как целостной системы.
На необходимость сохранения и использования формационного подхода к изучению общества и его истории указывают многие отечественные и зарубежные исследователи. Проведя сравнительный анализ марксистского и плюралистического подходов, английский либеральный социальный мыслитель Г. Макленнан пришел к следующему заключению: «В то время, как плюралисты не стремятся исследовать фундаментальные процессы человеческого общества, вследствие чего их социальная онтология весьма небогата, марксисты, напротив, проявляют интерес именно к процессам, идущим в глубинах общества, к их причинно-следственным механизмам, которые призваны обнаружить как логически рациональное, так и возможное общее направление этой эволюции». Дальше он указывает, что системные значения капиталистических обществ невозможно рассматривать, не используя марксистские категории (особенно такие, как способ производства и смена общественных формаций). Наметившаяся тенденция по принципу «или-или», . формационный или цивилизационный подход, по сути, отвергает принцип соответствия, согласно которому старая теория не отрицается полностью, потому что она обязательно чему-то соответствует в теории новой, представляет ее частный случай.
Каждый из рассматриваемых подходов необходим и важен, но недостаточен сам по себе. Так, цивилизационный подход сам по себе не может объяснить причины и механизмы перехода от одной ступени цивилизационного развития к другой, а в рамках формационного подхода сложно описывать различие стран Запада и Востока.
Возникшая в исторической науке и обществознании проблема может быть решена через целеустремленное исследование и нахождение такого слияния формационного и цивилизационного подходов, которое может быть плодотворно приложено и к задачам крупномасштабного исторического процесса, и к изучению исторической деятельности различных народов, протекающей в определенных географических, социально-экономических и культурных условиях.
Жизнь человеческого общества это не только сохранение и воспроизведение общественных структур, она развернута во времени и социальном пространстве и представляет собой исторический процесс. Этот процесс не имеет никаких антрактов, охватывает всю историю человечества, начиная от первых шагов обезьяноподобных предков и кончая сложными зигзагами XX-го века. Итак, формационный и цивилизацонный подходы к пониманию исторического процесса предполагают:
1) Формационный: Маркс, Энгельс: «История – объективный, естественный исторический процесс смены формаций. Функционирование и время существование формаций зависит от развития материального производства». Маркс не утверждал глобальности такого характера, это сделали его последователи. Неудовлетворенность формальным пониманием исторического процесса, из-за того, что в формации экономические отношения определяют все другие (понимание в духе экономического материализма).
2) Цивилизационный. Не только экономические моменты, но и социально-культурные измерения общества, духовное отношение. Непрерывность эволюционного развития. Если есть предопределенность, направленность. В случае формационного человек оказывается не у дел, перестает быть действительным субъектом истории, он накрепко привязывается к некоей объективности как к совокупности явлений и процессов, законов их развития, существующих «независимо от воли и сознания людей». Свобода человека ограничивается рамками экономической необходимости.
- История – продукт деятельности людей, каждый из которых преследует свои цели и интересы.
- История – единство субъективного и объективного,
— независимо от воли и желания людей,
- Кто делает историю? (Много кто задумывается над этим).
— народ
— роль личности: каждая личность, создающая материальные блага или духовные ценности, играет определенную роль
— выдающиеся личности. (Это политики и государственные деятели, полководцы, великие ученые, деятели литературы и искусства).
Факторы самобытности российской истории(природно-климатический, геополитический, религиозный)
Условия обстановки задержали экономическую эволюцию на низших ступенях. Но дальнейший ход ее у нас, как везде, пойдет одинаковым порядком, в направлении большей интенсивности. Исторические условия создали насильственное сплочение сословий и одностороннее развитие государственности; но дальнейшее развитие экономической жизни уже привело отчасти к ослаблению государственной опеки, к раскрепощению сословий, к зачаткам общественной самостоятельности и самодеятельности…
Итак, представители трех подходов по-разному трактуют проблему особенностей русской истории. Тем не менее все они признают воздействие на развитие России неких мощных факторов (причин, условий), которыми обусловливается значительное отличие истории России от истории западных обществ.
Что же это за условия? В отечественной и зарубежной историографии обычно выделяются четыре фактора, определивших особенности (отсталость, задержку, самобытность, своеобразие) русской истории:
1) природно-климатический;
2) геополитический;
3) конфессиональный (религиозный);
4) социальной организации.
Природно-климатический фактор.
Влияние природно-климатического фактора на развитее русской исто рии отмечали практически все исследователи своеобразия русского исторического процесса. Одним из последних по времени остановился на этой проблеме Л.В. Милов, который при ее решении опирался, пожалуй, на наиболее точную фактическую базу. По его мнению, в центральной России, составившей историческое ядро Русского государства (после его перемещения из Киева в Северо-Восточную Русь), “при всех колебаниях в климате, цикл сельскохозяйственных работ – всего 125-130 рабочих дней (примерно с середины апреля до середины сентября по старому стилю). В течение 400 лет русский крестьянин находился в ситуации, когда худородные почвы требовали тщательной обработки, а времени на нее у него просто не хватало, как и на заготовку кормов для скота… Находясь в таком жестком положении, пользуясь довольно примитивными орудиями, крестьянин мог лишь с минимальной интенсивностью обработать свою пашню, и его жизнь, чаще всего, напрямую зависела только от плодородия почвы и капризов погоды. Реально же при таком бюджете рабочего времени качество его земледелия было таким, что он не всегда мог вернуть в урожае даже семена… Практически это означало для крестьянина неизбежность труда буквально без сна и отдыха, труда днем и ночью, с использованием всех резервов семьи (труда детей и стариков, на мужских работах женщин и т.д.). Крестьянину на западе Европы ни в средневековье, ни в новом времени такого напряжения сил не требовалось, так как сезон работ был там намного дольше. Перерыв в полевых работах в некоторых странах был до удивления коротким (декабрь-январь). Конечно, это обеспечивало более благоприятный ритм труда. Да и пашня могла обрабатываться намного тщательнее (4–6 раз). В этом заключается фундаментальное различие между Россией и Западом, прослеживаемое на протяжении столетий”.
Милов считал, что неблагоприятные условия ведения сельского хозяйства, оказали прямое воздействие на тип русской государственности. При относительно низком объеме совокупного продукта господствующие слои создавали «жесткие рычаги государственного механизма, направленные на изъятие той доли прибавочного продукта, которая шла на потребности самого государства, господствующего класса, общества в целом. Именно отсюда идет многовековая традиция деспотической власти российского самодержца, отсюда идут, в конечном счете, и истоки режима крепостного права в России».
Низкая урожайность, зависимость результатов труда от погодных условий обусловили чрезвычайную устойчивость в России общинных институтов, являющихся определенным социальным гарантом выживаемости основной массы населения. “Многовековой опыт общинного сожительства крестьян-земледельцев кроме чисто производственных функций выработал целый комплекс мер для подъема хозяйств, по тем или иным причинам впавших в разорение. Общинные уравнительные традиции сохранились и после первой мировой войны, они существовали и в 20-е годы вплоть до коллективизации. Кажется, и колхозная система смогла утвердиться в русской деревне лишь благодаря общинным традициям.
Природно-климатический фактор во многом определил и особенности национального характера русских. Фундаментальные особенности ведения крестьянского хозяйства в конечном счете наложили неизгладимый отпечаток на русский национальный характер. В первую очередь речь идет о способности русского человека к крайнему напряжению сил, концентрации на сравнительно протяженный период времени всей своей физической и духовной потенции. Вместе с тем вечный дефицит времени, веками отсутствующая корреляция между качеством земледельческих работ и урожайностью хлеба не выработали в нем ярко выраженную привычку к тщательности, аккуратности в работе и т.п. Экстенсивный характер земледелия, его рискованность сыграли немалую роль в выработке в русском человеке легкости к перемене мест. К извечной тяге к “райской землице”, к “беловодью” и т.п., чему не в последнюю очередь обязана Россия ее огромной территорией, и в то же время умножили в нем тягу к традиционализму, укоренению привычек (“хлебопашец есть раб привычки”). С другой стороны, тяжкие условия труда, сила общинных традиций, дали почву для развития у русского человека необыкновенного чувства доброты, коллективизма, готовности к помощи, вплоть до самопожертвования. Именно эта ситуация во многом способствовала становлению в среде “слуг общества” того типа работника умственного труда, который известен как тип “русского интеллигента”. В целом можно даже сказать, что русское патриархальное, не по экономике, а по своему менталитету, крестьянство капитализма не приняло
Геополитический фактор
Обычно отмечаются следующие геополитические условия, повлиявшие на развитие русской истории: обширная, слабозаселенная территория, незащищенная естественными преградами граница; оторванность (на протяжении почти всей истории) от морей (и от морской торговли); благоприятствующая территориальному единству исторического ядра России речная сеть; промежуточное между Европой и Азией положение русских территорий.
Слабая заселенность земель Восточно-европейской равнины и Сибири, ставших объектом приложения сил народов России, имела многообразные последствия для ее истории. Наличие обширных земельных резервов создавало благоприятные условия для оттока земледельческого населения из исторического центра России при увеличении нормы его эксплуатации. Это обстоятельство вынуждало государство и эксплуататорские слои общества усиливать контроль над личностью земледельца (чтобы не лишиться источников дохода). Чем больше в ходе исторического развития возрастали потребности государства и общества в прибавочном продукте, тем более жестким становился этот контроль, приведя в XVII веке к закрепощению значительной массы русского крестьянства.
С другой стороны, из-за слабой заселенности страны русские в процессе колонизации не имели нужды отвоевывать себе “место под солнцем” в борьбе с коренными народами Центральной России (финно-уграми) и Сибири: земли хватало на всех. Поэтому в России до сих пор сохранилось множество этнических групп, исповедующих различные религии и обладающих собственными культурными традициями. Кроме того, колонизация земель была народной, а экстенсивность становилась фактором экономического развития.
Крайне осложнил историческое бытие русского народа такой фактор, как естественная открытость границ русских земель для иноземных нашествий с Запада и Востока. Русские территории не были защищены естественными преградами: их не ограждали ни моря, ни горные цепи. Данное обстоятельство, естественно, использовали соседние народы и государства: Польша, Швеция, Германия (Ливонский и Тевтонский рыцарские ордена в Прибалтике, Германия в I и II мировые войны) . И даже Франция (при Наполеоне I), с одной стороны, и кочевники Великой степи – с другой. Постоянная угроза военных вторжений и открытость пограничных рубежей требовали от русского и других народов России огромных усилий по обеспечению своей безопасности: значительных материальных затрат, а также людских ресурсов (и это при малочисленном населении.). Более того, интересы безопасности требовали концентрации народных усилий: вследствие этого роль государства должна была чрезвычайно возрасти.
Продолжая цепочку причин и следствий, выяснилось, что бедный, разбросанный на огромных пространствах народ, должен был постоянно с неимоверным трудом собирать свои силы, отдавать последнюю тяжело добытую копейку, чтобы избавиться от врагов, грозивших со всех сторон. Всё это ради сохранения главного блага — народной независимости. Бедная средствами сельская, земледельческая страна должна была содержать большое войско… Государство бедное, малонаселенное и должно содержать большое войско для защиты растянутых на длиннейшем протяжении и открытых границ. Совершенно ясно, что здесь царит обычное в земледельческих государствах явлением: вооруженное сословие, войско, непосредственно кормится за счет невооруженного войска. Бедное государство, но обязанное содержать большое войско, не имея денег вследствие промышленной и торговой неразвитости, раздает военным служилым людям земли. Но земля для землевладельца не имеет значения без земледельца, без работника, а его-то как раз и нет ; рабочие руки дороги, за них идет борьба между землевладельцами – работников переманивают землевладельцы, которые богаче, и бедный землевладелец, не имея работника, лишается возможности служить, являться по первому требованию государства в должном виде, на коне, с известным числом людей и в достаточном вооружении (это тот случай, когда деньги решают многое, либо всё). Главная потребность государства – иметь наготове войско: но воин отказывается служить, не выходит в поход, потому что ему нечем жить, нечем вооружиться, у него есть земля, но нет работников. Что тут делать? Единственным средством удовлетворения этой главной потребности страны найдено прикрепление крестьян, чтобы они не уходили с земель бедных помещиков, не переманивались богатыми; чтоб служилый человек всегда имел работника на своей земле, всегда имел средство быть готовым к выступлению в поход… Прикрепление крестьян – это вопль отчаяния, испущенный государством, находящимся в безвыходном экономическом положении.
О следующем геополитическом факторе – оторванности от морей и морской торговли – можно сказать кратко: из-за этого приходилось продукты своего экспорта продавать задешево посредникам, а продукты импорта покупать задорого у тех же посредников; и все это вынуждены были делать жители и государство бедной земледельческой страны. Чтобы пробиться к морям России пришлось столетиями вести напряженные кровопролитные войны. Выход к незамерзающим портам стал главной целью внешней политики России еще при Иване Грозном и был таковым еще в течение двух веков. Петр добился получения к Балтике («прорубил окно»в Европу), а Екатерина II – к Черному морю. После этого роль государства и общества в армии возрастала еще больше.
Но кроме неблагоприятных, были и благоприятные для исторического развития России геополитические факторы. Первый из них – специфика речной сети Восточно-европейской равнины, которую отмечал еще Геродот. Однообразна природа Великой восточной равнины, не поразит она путешественника чудесами; одно только поразило в ней наблюдательного Геродота, “В Скифии, – говорит он, – нет ничего удивительного, кроме рек, ее орошающих: они велики и многочисленны”. Действительно, обширному пространству древней Скифии соответствуют исполинские системы рек, которые почти переплетаются между собою и составляют, таким образом, по всей стране водную сеть, из которой народонаселению трудно было высвободиться для особенной жизни; как везде, так и у нас реки служили проводниками первому народонаселению, по ним сели племена, на них явились первые города; так как самые большие из них текут на восток или юго-восток, то этим условилось и преимущественное распространение Русской государственной области в означенную сторону; реки много содействовали единству народному и государственному, и при всем том особые речные системы определяли вначале особые системы областей, княжеств.
Р.Пайпс говорил, что Россия обладает единственной в своем роде сетью судоходных водных путей, состоящих из больших рек с их многочисленными притоками, соединяющихся между собой удобными волоками. Пользуясь даже примитивными средствами транспорта, можно проплыть через Россию от Балтийского до Каспийского моря. И добраться по воде до большинства земель, лежащих между ними. Если бы не водные пути, до появления железной дороги в России можно было бы влачить лишь самое жалкое существование. Расстояния так велики, а стоимость починки дорог при резком перепаде температур столь высока, что путешествовать по суше имело смысл лишь зимой, когда снег даст достаточно гладкую поверхность для саней. До второй половины XIX века подавляющая часть товаров перевозилась на судах и на баржах. Таким образом, речная сеть сплачивала страну и политически, и экономически.
Другим благоприятным для истории России геополитическим фактором являлось то, что через ее территорию проходила значительная часть Великого шелкового пути из Китая в Европу. Это обстоятельство создавало объективную заинтересованность многих стран и народов в поддержании политической стабильности вдоль этой великой магистрали древности, т. е. в существовании евразийской империи: вначале такой империей стало государство Чингисхана, затем – Россия.
Нахождение России между Европой и Азией способствовало формированию особой, во многом уникальной культуры, открытой, в которой прослеживается влияние различных культур, и потому синтетической.
Религиозный фактор
Если рассмотренные выше факторы сформировали тело России, темперамент, навыки и привычки русского народа, то религия – восточное христианство, православие – воспитала их душу.
И Запад, и Россия — страны христианские, но христианство попало сюда через разные страны: на Запад – через Рим, в Россию – через Византию. Как справедливо в свое время отмечал выдающийся русский мыслитель Иван Васильевич Киреевский, «каждый христианский народ, вследствие местных, племенных или исторических случайностей развивший в себе преимущественно одну какую-нибудь сторону умственной деятельности, естественно должен был и в духовной жизни своей и в писаниях своих богословов удерживать тот же свой особенный характер. А значит в западном (католицизме) и восточном (православии) христианстве не могли не отразиться особенности римской и греческой цивилизаций.
По мнению Н.Я. Данилевского, эллинский культурно-исторический тип был типом культурным, и притом преимущественно художественно-культурным, римский же – политическим, развившим и осуществившим с успехом одну лишь политическую сторону человеческой деятельности. Поэтому соответственно основной черте психического строя греков, их религия получила исключительно эстетический характер. Религия римлян, также соответственно основным свойствам их мировоззрения и культуры, получила характер политический. Другая характерная черта римской цивилизации, тесно связанная с первой, – ее рационализм (неслучайно всесторонне разработанная система права – так называемое римское право – появилась именно в Риме, а не в Греции): отличительный склад римского ума заключался в том, что в нем наружная рассудочность брала перевес над внутреннею сущностью вещей. Для греков же была характерна склонность к отвлеченному мышлению о высоких материях и способность к тонкому логическому анализу.
Как же особенности римской и эллинской цивилизаций проявились в христианстве? Во время утверждения христианства в качестве мировой религии, в IV–VI вв. н.э., напряженные богословские споры с еретическими течениями вела в основном греческая церковь. Но если римская церковь при самом зарождении своем мало интересуется великими идеями, волновавшими Восток, зато она бдительно следит за всем, что касается земного устроения и порядка. Основная черта католической церкви – это “власть, господство, дисциплина. Во главе католической церкви стоит папа, считающийся единым праведным наместником Христа – первым епископом. Папы имели не только власть духовную, но и светскую, созданную исторически, это после не раз приводило к продолжительной борьбе пап с королями. Кульминационного пункта достигла она с признанием непогрешимости папы в делах веры. В отличие от католической православная церковь не приписывает непогрешимости какому-либо одному человеку (папе) . По ее представлениям, непогрешимой признается православная церковь в целом (“которая есть собрание всех верующих всех времен и всех народов под главенством Иисуса Христа и под водительством Святого Духа”[1].) выражающая свое учение посредством вселенских соборов. По сравнению с католической, православная церковь отличается большей свободой внутренней жизни.. В отличие от католичества православие разрешает мирянам читать Библию. Если для католичества характерно внешнее единство (“власть, господство, дисциплина”), то для православия – скорее единство внутреннее: соборность понимаемая, как причастность православных к общему Абсолюту. Православие не стремится к прямой светской власти, сосредотачивая свое внимание на душах людей. Различен на Западе и Востоке способ богословского мышления. Потому что, стремясь к истине умозрения, восточные мыслители заботятся, прежде всего, о правильности внутреннего состояния мыслящего духа; западные – более о внешней связи понятий. Восточные для достижения полноты истины ищут внутренней цельности разума: того средоточия умственных сил, где все отдельные деятельности духа сливаются в одно живое и высшее единство. Западные, напротив, полагают, что достижение полной истины возможно и для разделившихся сил ума… Одним чувством понимают они нравственное; другим – изящное; полезное – опять особым смыслом; истинное понимают они отвлеченным рассудком, и ни одна способность не знает, что делает другая, пока ее действие совершится.
В результате того, что Россия и Запад получили христианство через разных посредников, особенности христианского воспитания у них значительно различались: богословие на Западе приняло характер рассудочной отвлеченности – в православном мире оно сохранило внутреннюю цельность духа; там раздвоение сил разума – здесь стремление к их живой совокупности там движение ума к истине посредством логического сцепления понятий – здесь стремление к ней посредством внутреннего возвышения самосознания к сердечной цельности и средоточению разума. Там церковь смешалась с государством, соединив духовную власть со светскою и сливая церковное и мирское значение в одно устройство смешанного характера, – в России она оставалась не смешанною с мирскими целями и устройством; там рассудочное и школьное изучение высших истин – здесь стремление к их живому и цельному познаванию… одним словом, там раздвоение духа, раздвоение мыслей, раздвоение наук, раздвоение государства, раздвоение общества, раздвоение семейных прав и обязанностей, раздвоение нравственного и сердечного состояния, раздвоение всей совокупности и всех отдельных видов бытия человеческого, общественного и частного; в России, наоборот, преимущественное стремление к цельности бытия внутреннего и внешнего, общественного и частного, умозрительного и житейского, искусственного и нравственного… раздвоение и цельность, рассудочность и разумность будут последним выражением западноевропейской и древнерусской образованности.
Не вмешиваясь непосредственно в дела светской власти, православие, тем не менее, оказало определяющее влияние на русскую политическую традицию. Исследовавший этот вопрос И.Н. Ионов отмечает, что одним “из центральных понятий государственной идеологии Византии было понятие таксиса, сущность которого заключалась… в сближении, соединении земного и небесного порядков. Соединяющей силой была власть императора, нормальное функционирование которой во многом снимало напряжение (противоречие между сущим и должным, между земным и небесным порядком)… Тем самым в православии власть “настоящего”, православного царя становилась гарантом возможности будущего “спасения” после смерти… Если в европейском городе в протестантской среде верования толкали человека к активной экономической деятельности (ее успех помогал ему убедиться в своей “избранности”, в грядущем индивидуальном “спасении”), то в русском городе перед человеком открывался не экономический, а политический путь “спасения”, причем с сильной коллективной составляющей. Отсюда, с одной стороны, экономическая активность европейцев и создание ими гражданского общества как механизма утверждения своих интересов, как инструмента борьбы за экономический успех, а с другой – поиски “настоящего” царя в России… Постепенная секуляризация… воззрений привела к тому, что на Западе, особенно в США, высшим критерием оценки деятельности человека, если угодно, воплощением смысла жизни, стали оценки рынка, богатство, в то время как у нас сближение сущего и должного было реализовано в форме коллективного движения к лучшему будущему, в идеях социальной справедливости… Силой, соединяющей сущее и должное… в СССР по-прежнему оставалась государство.
Цикличность в развитии российского общества.
Социальные психологи выделяют четыре базовые реакции социума на кризисные ситуации, а именно:
-апокалипсические настроения;
-идеализация прошлого;
-поиск «козла отпущения»;
-утопические ожидания. Конкретное соотношение этих реакций определяет форму группового поведения и адаптации к изменившимся обстоятельствам.
Апокалипсическая реакция связана с тем, что переживаемый социальный кризис представляется как самый острый, болезненный; поэтому широко распространяются социальные установки типа: « хуже, никогда не было», « это конец всему», выхода нет». На самом деле в истории страны были ситуации намного хуже, а главное — кризисы рано или поздно преодолевались.
Идеализация прошлого также связана с настроением непереносимости, болезненности кризисной ситуации. Обычная реакция на трудности – некритическое отношение к периоду, предшествующему кризису. Он представляется как благополучная эпоха, как время процветания. Докризисное состояние рисуется в розовых тонах («продукты были дешёвы», медицина была бесплатной» и т. д.).
Поиск главного виновника кризиса, или «козла отпущения». Например, в условиях кризиса, переживаемого сейчас Россией, лидеры основных социальных групп ищут главного виновника в противоположном лагере. Поиск «козла отпущения» мешает здравому осознанию реальных причин социального кризиса, их преодоления и выхода из него.
«Утопическое ожидание» — ещё одна реакция обыденного осознания на социальный кризис. Непереносимость трудностей, порождаемых кризисной ситуацией, подталкивает на поиск быстрого выхода из нее, но этот критически не оценивается, не принимается во внимание его бессмысленность сложной реальности. В кризисных ситуациях большой популярностью пользовались такие нереальные проекты, как «догнать перегнать Америку», «построить коммунизм к 1980 году», «каждой семье — отдельную квартиру» и т.п.
Вышеперечисленные реакции на кризисные ситуации наблюдаются у любого этноса. Примерно так же реагировали американцы на кризис 1929 года; похожие реакции были в китайском обществе в период культурной революции.
Этнический характер не только отражает различные исторические условия, но и сам творит историю.
Например, американский этнос, развивавшийся в условиях демократической конституции, выбирает президента на четыре года. За 200 лет ни один президент не вышел из-под контроля общества. Если президент хорошо справляется со своими обязанностями, его переизбирают ещё на четыре года.
Как показал В.Е. Чертихин, у русского человека была совершенно другая реакция на схожие исторические ситуации. Из-за противоречивых особенностей этнического характера русский человек, чаще всего, выбирает или «модель Смутного времени» (термин В.Ключевского ), или «маятниковую модель» (термин А.Ахизера ).
Термин модель Смутного времени в наши дни стал популярен, но иногда он употребляется и как метафора. Наиболее полное теоретическое изучение модели Смутного времени сделал В.Ключевский. На основе этих теоретических матерьялов даже можно было вывести формулу Смутного времени, составляющими элементами которой будут:
-основная задача.
-основные социальные силы.
-основные действующие лица.
В.Ключевский обратил внимание на то, что во время Смутного времени « московское государство испытало страшное потрясение, поколебавшее самые глубокие его основы».
Одну из важнейших причин Смуты Ключевский видел в смене главной хозяйственной единицы- вотчины, другой основной хозяйственной единицей – дворянским поместьем. Он указал на серьёзные изменения, происходившие в правящем классе России: на смену боярству пришло дворянство. Боярство – «класс, державший всякую справу в государстве, стал разрушаться с начала Смутного времени, хотя почин в этом деле принадлежит ещё Грозному.
Таким образом, основным содержанием Смутного времени (1598—1613 годы) был серьезный сдвиг в области общественных отношений, и прежде всего в сфере аграрных отношений, которые тогда были
Иными словами, основная задача Смутного времени заключалась в смене одних социальных
отношений другими, в данном случае боярско-вотчинных дворянско- помещичными.
Вторая составляющая формулы Смутного времени — основные социальные
силы. По мнению Ключевского, в Смуту более или менее последовательно, а иногда одновременно вступали следующие силы: боярство, столичное дворянство, провинциальное дворянство, крестьянство, казачество.
Каждый из этих социальных слоев выражал свое отношение к основной задаче переживаемого исторического кризиса, предлагал свое решение.
Боярство стремилось сохранить привилегированное положение, выступало против неограниченной власти новых царей; столичное дворянство активно рвалось к верхней власти и противостояло олигархическим замыслам боярской знати; рядовое провинциальное дворянство делало серьезную заявку на то, чтобы стать властителем страны; крестьянство сопротивлялось законодательному оформлению крепостничества; казачество ставило вопрос о своем социальном статусе: «Разбойные люди» или служивые государевы люди»?
Изучая соотношение основных социальных сил в ходе Смуты, Ключевский удивительно тонко отмечал переплетение социального, религиозного и национального моментов. Впервые годы Смуты боярство пыталось соединить классы распадающегося общества во имя нового государственного порядка с выборным царем.
Но когда соединение не удалось, когда, казалось, не оставалось никакой политической связи, никакого политического интереса, во имя которого можно было бы предотвратить распад общества, оно все же не распалось: расшатался лишь государственный порядок. «Когда надломились политические скрепы общественного порядка, — отмечал Ключевский, — оставались еще прежние связи: национальные и религиозные; они и спасли общество. Казацкие и польские отряды, медленно, но постепенно вразумляя разоряемое ими население, заставили, наконец, враждующие классы общества соединиться не во имя какого-либо государственного порядка, а во имя национальной, религиозной и простой гражданской безопасности, которой угрожали казаки и ляхи». Другими словами, этнический характер русских с его негативными свойствами, толкающими на выбор, прежде всего трудных путей, сыграл свою роль в раздувании Смуты, но он же своими позитивными качествами во многом загасил ее.
Третья составляющая формулы Смутного времени — основные действующие лица. Они интересны как исторические личности со своим пониманием, своей трактовкой основной задачи переживаемой Смуты, своей линией поведения по отношению к основным социальным силам, их устремлениям, интересам. Главные действующие лица Смуты 1598—1613 годов: царь Борис Годунов, Лжедмитрий I, царь Василий Шуйский, первый царь династии Романовых Михаил, вступивший на престол в 1613 году.
Борис Годунов — законно «незаконный» царь, хотя и всенародно избранный, но не имевший связей с угасшей династией Рюриковичей. Во многом этим объясняется его поведение. Каждой социальной силе он что-нибудь дает, идет с ней на компромисс. Но к концу царствования он никому не мил, все его клянут, всем кажется, что другим он дал больше, а страну вверг в хаос. Не были оценены и успехи Бориса Годунова в области внешней политики: договор с крымским ханом Гиреем о «вечном мире». Смута усиливалась.
Когда бояре увидели, что их надежды на послушного царя не оправдались, они решили тайно действовать против него. Чувствуя недовольство бояр, Борис Годунов принял меры, чтобы оградить себя от их козней. Выпущенные из тюрем воры шныряли по московским улицам, подслушивали, что говорили о царе, и хватали каждого, сказавшего неосторожное слово. «Донос и клевета,— писал Ключевский, — быстро стали страшными общественными язвами: доносили друг на друга люди всех классов, даже духовные; члены семейств боялись говорить друг с другом; страшно было произнести имя царя — сыщик хватал и доставлял в застенок». В довершение широко распространился слух о Лжедмитрии: в народе начали говорить о том, что младший сын Ивана Грозного
жив и собирается взойти на отеческий престол. Если бы Борис Годунов неожиданно не скончался, то, возможно, его бы свергнули с престола.
На смену Борису Годунову пришел Лжедмитрий I. Его поведение оказалось очень простым: он щедро раздавал остатки царской казны. Первое полугодие он был очень популярен. «Своим образом действий,— писал Ключевский, — он приобрел широкую и сильную привязанность в народе, хотя в Москве кто-то подозревал и открыто обличал его самозванство»
Когда царь-самозванец был свергнут, и на престол вступил князь Василий Шуйский— царь-заговорщик(один другого не лучше). По словам Ключевского, это был «54-летний боярин небольшого роста, невзрачный, подслеповатый, человек неглупый, но более хитрый, нежели умный, про шедший огонь и воду видавший и плаху и не попробовавший ее только по милости. Его признали царем немногие сторонники из большого боярства, а на Красной площади его имя прокричала толпа лично преданных ему людей, которых он втянул в заговор против Самозванца. Василием Шуйским мало кто был доволен, главные причины этого недовольства: зависимость царя от бояр, его избравших и игравших им, как куклой. В 1610 году решением Земского Собора его свергли с престола и заключили в монастырь.
В 1613 году царём стал Михаил Романов. Смута пошла на убыль. Поведения Михаила Романова, а точнее, его окружения, другое, потому что к началу царствования, Михаилу Романову было всего 16 лет. Романов пришёл к власти вместе с князем Пожарским, и купцом Мининым, принадлежавших к разным сословиям. До Смуты князь вряд ли бы сел за один стол с купцом, а в конце Смуты они каждый вечер обсуждали планы на предстоящий день и стали неразлучными друзьями (радость сплотила вместе).
Таковы главные действующие лица Смуты. Но контуры Смутного времени просматриваются и в современной России. Кажется, что другая эпоха, другой цикл, но главные элементы общества складываются по формуле Смутного времени. Изменилось ее содержание, но сама формула осталась. Так же, как в годы классической Смуты, в стране идет глубокий разлад общественных отношений. К характеристике переживаемого момента можно отнести слова Ключевского о том, что происходит важная перемена и во внутреннем строе государства, «что в ней последовательно выступают все классы русского общества»
Даже национальный момент, игравший большую роль в период классической Смуты, в ряде случаев является основным. После развала Советского Союза многие русские пережили тяжелую травму. Такой процесс не мог не вызвать различные реакции: радикалистские притязания баркашовцев, внешне спокойные притязания компартии России.
В современной историка — философской литературе «маятниковая модель» исследована в работах А. Ахиезера. В построении «маятниковой модели» автор отталкивается от факта, что «единственный синкретический нравственный идеал, который можно обнаружить в первичных клеточках древних славян, — это вечевой идеал»
Одну из особенностей дальнейшего развития вечевого идеала Ахиезер видел в такой способности, как: мгновенный переход от одной крайности к другой в рамках исторически сложившихся оппозиций («мы—вы», «правда—кривда», «добро—зло» и т. д.). Способность к мгновенному переходу из одной крайности в другую приводят к твердой социальной установке, к представлению о том, что каждое явление — это оборотень, способный повернуться противоположной стороной, из «добра» стать «злом». Возможно, господство инверсионной логики установилось из-за противоречивых природно-климатических условий, народно- хозяйственного быта, из-за исторического пути русского этноса.
Изучив противоречивость инверсионной логики, Ахизер детально прослеживает действие «маятника» инверсионной логики на протяжении всей истории России. Он выделяет три глобальных цикла в ее истории, основные этапы каждого цикла. Первый глобальный цикл выглядит так: 1) соборность, начало и крах государственности (Киевская Русь); 2) господство умеренного авторитаризма(от возвышения Москвы до Смутного времени); 3) господство идеала всеобщего согласия (от выхода из Смуты и до середины царствования Алексея Михайловича); 4) крайний авторитаризм(от середины царствования Алексея Михайловича до воцарения Екатерины II); 5) поздний идеал всеобщего согласия и либерализма (от воцарения Екатерины II до воцарения Николая I); б) поздний умеренный авторитаризм (царствование Николая I); 7) соборно-либеральный идеал и новая катастрофа (от воцарения Александра II до 1917 года).
Второй глобальный цикл исторически намного короче, но тоже делится на семь этапов: 1) господство соборного идеала (от февраля 1917 года до начала военного коммунизма); 2) господство раннего умеренного авторитарного идеала (военный коммунизм); ) ранний идеал всеобщего согласия (НЭП); 4) торжество и падение крайнего авторитаризма (сталинизм), он же тоталитаризм; 5) идеал всеобщего согласия («оттепель»); 6) умеренный авторитаризм («застой»); 7) возврат к соборно-либеральному идеалу («перестройка»).
Интересно то, что повторяемость этапов внутри глобальных циклов ритмична. Каждый цикл начинается и завершается соборным периодом; второй, четвертый и шестой периоды — авторитарность. Исходя из этого, можно представить общие контуры третьего глобального цикла, в который вступила Россия(см.таблицу). Противоречивый этнический характер не давал возможности сохранить чувство меры и осуществить обмен соборности и авторитарности. Если этого не произойдет в конце третьего цикла, то в четвертый глобальный цикл русский этнос вступит с нерешенной задачей, а это значит, что его работа будет бесконечно продолжаться.
Итог подводится на основе фактов, установленных многими исследователями в отношении этнического характера русских. Модель Смутного времени позволяет многое понять в реакциях русского этноса на прошлые и настоящие события. Маятниковая модель, показывающая особенности инверсионной реакции массового сознания, позволяет заглянуть и в будущее. Поэтому можно сделать вывод: отказ принимать во внимание влияние этнического характера на историческую судьбу народа только усугубляет трудности и в настоящем, и в будущем.
.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ.
Целью реферата было:
-изучение факторов, повлиявших на ход истории России;
-своеобразие природно-климатических условий, географические и геополитические особенности;
-религиозный фактор, фактор социальной организации. Их влияние в отдельности на исторический путь России и результат их взаимного воздействия на протяжении многовековой истории.
В России сложилась интересная социальная организация. Ее основные элементы это:
1.Первичная хозяйственно-социальная ячейка (община, артель, товарищество, колхоз, кооператив, концерн и т. д). А не частное образование, как на Западе;
- государство – не надстройка над гражданским обществом, как в западных странах, а становой хребет, порой даже творец гражданского общества;
- государственность либо обладает характером, либо неэффективна (“смута”);
- государство, общество, личность не разделимы, не автономны, как на Западе, они взаимопроникаемы и целостны.
- государство опирается на служилую знать (дворянство, номенклатура и т.д.).
Эта социальная организация отличалась чрезвычайной устойчивостью и, меняя свои формы, а не суть, воссоздавалась после каждого потрясения в российской истории, обеспечивая жизнеспособность русского общества, внутреннее единство его исторического бытия.
.
.
Список литературы.
- Ахизер А. Жизнеспособность российского общества. //ОНС.-1996.-№8.
- Лурье С. От древнего Рима до России XX века: приемственность имперсклй традиции. //ОНС. -1997.-№4.
- Милов Л. Природно-климатический фактор и менталитет русского крестьянства. //ОНС.-1995.-№1.
- Семеникова Л. Цивилизационные парадигмы в истории России. //ОНС.-1996.-№8.
- Чертихин В. Этнический характер и исторические судьбы России. //ОНС.-1996.-№4.
