Содержание
Введение…………………………………………………………………………3
- М.С. Горбачёв и новации 1985 – 1986 гг.:
а) Курс на «ускорение социально-экономического развития страны»……..4
б)Попытки «совершенствования социализма» путём административного включения неиспользованных резервов социализма и активации «человеческого фактора»……………………………………………………….6
в) Положение в партии…………………………………………………………..7
- Политика гласности: от антисталинизма к кризису коммунистической идеологии…………………………………………………………………………7
- Перестройка: начало трансформации системы:
а) Экономические реформы в 1987 – 1989 гг.: начало либерализации экономики и попытки перехода к расчётному социализму…………………..9
б) Нарастание экономических трудностей. Борьба центра и союзных республик. Поиски путей углубления экономических реформ……………11
Заключение………………………………………………………………………14
Список использованной литературы…………………………………………15
Введение
Конец ХХ столетия – особый переломный рубеж в истории человечества. Развитые страны Запада уже вступили в постиндустриальную эпоху, характеризующуюся революционными изменениями в технологиях, высоким уровнем и качеством жизни большинства населения, развитыми демократическими институтами и широкими социальными гарантиями.
Советский Союз и страны, следовавшие его курсом, развивались в значительной мере как общества восточного типа. Для мировой системы социализма было характерным: отсутствие эффективных механизмов саморазвития; широкое использование внеэкономических методов при организации жизни; военно-политическое противостояние с Западом и связанные с этим издержки. Все это обусловило начало отставания так называемого ”реального социализма” от Запада, а затем и крах социализма в СССР и странах восточной Европы.
В контрольной работе исследуются первые годы начала преобразований в СССР, названные «перестройкой», и делаются некоторые штрихи к портрету её главного вдохновителя – М.С. Горбачёва. Это – цель работы. Исходя из неё, ставятся следующие задачи: 1. Проследить за приходом к власти Горбачёва и первым этапом преобразований (прежде всего экономических и внутрипартийных). 2. Рассмотреть отдельно начавшуюся вместе с этим политику гласности. 3. Охарактеризовать дальнейшие «перестроечные» преобразования, определить причину их неудач.
Что касается характеристики источников для написания работы, то в основу её положены, во-первых, учебники по истории России двадцатого столетия, в которых довольно подробно описываются события начала перестройки в СССР, во-вторых, материалы историков, как российских (Согрин, Барсенков), так и западных (итальянского историка Дж. Боффа).
М.С. Горбачёв и новации 1985 – 1986 гг.
Курс на «ускорение социально-экономического развития страны»
11 марта 1985 г., на следующий день после смерти генерального секретаря ЦК КПСС К. У. Черненко, новым генеральным секретарем на внеочередном (мартовском) Пленуме ЦК партии стал М. С. Горбачев. В момент избрания на высший партийный пост новому генсеку было 53 года, что было далеко не последним фактором в тогдашнем раскладе политических сил. Вопреки прогнозам и существующему в ряде исторических работ мнению, борьбы за власть после смерти Черненко не было. Горбачев был для своей должности сравнительно молодым человеком, мог говорить без бумажки, чувствовал себя раскованно среди толпы. Наконец, он сам пошел «в народ», что по тем временам стало настоящей сенсацией [5, с. 350].
Общая ситуация в стране, которая никак не могла преодолеть брежневское «безвременье», требовала незамедлительных перемен и прежде всего в экономике. Слово «ускорение», ставшее ключевым для первых двух горбачевских лет, впервые прозвучало в апреле 1985 г. на Пленуме ЦК КПСС, где была обнародована программа преобразований нового Генерального секретаря. Их цель — ускорение социально-экономического развития страны. Добиться этого предполагалось через перегруппировку и концентрацию сил и средств на ведущих направлениях — прежде всего за счет внедрения достижений научно-технического прогресса. В ускорении научно-технического прогресса решающее место отводилось машиностроению -темпы его развития предстояло ускорить в полтора-два раза. «Главная задача — быстро перейти на производство новых поколений машин и оборудования … Первостепенное внимание должно быть уделено совершенствованию станкостроения, ускорению развития вычислительной техники, приборостроения, электротехники и электроники как катализаторов научно-технического прогресса» — говорил М.С. Горбачёв. О совершенствовании механизма управления, повышении действенности хозрасчета на пленуме говорилось в достаточно общей форме. Более определенно прозвучало намерение решительно ликвидировать ведомственные барьеры в агропромышленном комплексе. В числе приоритетных была провозглашена задача подготовки Комплексной программы развития производства товаров народного потребления и сферы услуг [1, с.62].
Курс на ускоренное внедрение достижений научно-технического прогресса нашел отражение в создании ряда структур. Было создано Бюро Совмина СССР по машиностроению, образован Государственный комитет по вычислительной технике и информатике (21 .03. 1986), принято решение о создании межотраслевых научно-технических комплексов (22.01 .1986), организовано Главное управление по созданию и использованию космической техники для народного хозяйства и научных исследований (12.10.1985). Административный ресурс управления активно использовался и в других сферах. Стремлением ликвидировать бюрократизм и ведомственность было продиктовано создание (22. 11. 1985) Госагропрома — структуры, поглотившей пять министерств и один госкомитет, которые отвечали за производство сельхозпродукции, ее хра- нение и переработку. Неповоротливость и неэффективность нового управленческого гиганта постепенно становилась очевидной (он был ликвидирован лишь в 1989 г. ), а в 1985 г. идея единого управления всей сферой агропромышленного производства была новаторской и выглядела перспективной. Повысить эффективность использования новой техники были призваны решения о проведении аттестации рабочих мест (12.09. 1985) и о переводе предприятий, обладавших высокопроизводительным современным оборудованием, на трехсменную работу [1, с.66].
Для повышения качества продукции вскоре после апрельского пленума на наиболее крупных предприятиях была введена государственная приемка продукции. Введение «госприемки» было механическим перенесением опыта оборонных предприятий на гражданское производство. Но замена ведомственного контроля очередной бюрократической структурой вела только к разбуханию административного персонала, нарушению ритмичной работы предприятий. В результате выпуск продукции сократился, дефицит увеличился, а качество так и осталось на прежнем уровне, поскольку на него совершенно не влиял и без того высокий потребительский спрос [5, с. 352].
Подводя небольшой итог, следует отметить, что уже к концу 1986 г. стало ясно, что «стратегия ускорения» в экономике провалилась. По официальным данным, в 1985-1986 гг. производство промышленности и сельского хозяйства росло ежегодно на 3–5 %, но полки магазинов не наполнялись товарами. Существовали товарный дефицит и скрытая инфляция (обесценение денег). Причины провала заключались как в ошибках стратегии, так и в неблагоприятных привходящих обстоятельствах: за 1985-1986 гг. поступления от экспорта нефти сократились почти на треть. Больших финансовых затрат потребовала ликвидация аварии на Чернобыльской АЭС в Черниговской области (26 апреля 1986 г.). Бюджетный дефицит уже в 1985 г. составил 17–18 млрд рублей, а в 1986 г. он увеличился втрое [3, с.29].
Попытки «совершенствования социализма» путём административного включения неиспользованных резервов социализма и активации «человеческого фактора»
Наряду с теми административно-управленческими решениями, которые рассматривались ранее, второй, не менее важной составляющей «ускорения», был назван «человеческий фактор». Имелось в ввиду продолжение андроповского курса на повсеместное укрепление дисциплины, наведение порядка в расходовании сырья и ресурсов, более рациональное использование оборудования и заслон производству недоброкачественной продукции. Вместе с тем гораздо большее внимание уделялось и другой стороне «человеческого фактора» — предлагалось по-настоящему заинтересовать людей в результатах труда, вдохнуть жизнь в движение рационализаторов и изобретателей, постараться восстановить стимулы к труду [5, с. 351].
В условиях прежней системы организации и оплаты труда практически никаких результатов не дали призывы к оживлению общественной инициативы на производстве. Все это вылилось в довольно убогие попытки технологического перевооружения действующего оборудования силами местных рационализаторов. Восстановление стимулов к труду вновь сводилось исключительно к их общественным формам. Ни о какой серьезной личной материальной заинтересованности речь по-прежнему не шла [3, с.21].
Чрезвычайно показательным для первого этапа реформ является проведение антиалкогольной кампании. В критических публикациях, где справедливо осуждаются ее негативные последствия, недостатка нет. В то же время практически никто не рассматривает антиалкогольную кампанию с точки зрения отражения уровня экономического и политического мышления руководителей страны тех лет. Между тем это — практически первое крупное комплексное мероприятие новых лидеров, последовательно осуществлявшее в 1985 – 88 гг. [1, с.63]. Наиболее ощутимые последствия борьба с пьянством нанесла государственному бюджету страны, в котором «водочные» деньги были одним из стабильных источников дохода. Так, госбюджет не получил по этой статье прибыли в 1985 г. на сумму 60 млрд руб., в 1986 г. — на 38 млрд руб., а в 1987 г. — на 35 млрд руб.
Положение в партии
Наряду с экономическими, социальными преобразованиями, в командно-административной стратегии ускорения особое значение приобрела кадровая политика. Главными были 2 направления:
- Развитие андроповского курса на борьбу с эксцессами коррупции и «перерожденчества» в партийно-государственной элите, на замену откровенно бездеятельных и неспособных руководителей более компетентными. В 1985 — 86 гг. эта тема стала ритуальной в партийной пропаганде. К обновлению кадров призывали и новые люди в партийной элите, и те, кто сами по всем признакам подлежали смещению [6, с.20]. Широкий общественный резонанс получили действия первого секретаря московского горкома Б. Н. Ельцина, который провел огромную работу по очищению столицы от гришинских (Гришин – предшественник Ельцина на этом посту) кадров в горкоме и райкомах партии. Ельцин изначально выделялся из горбачевских выдвиженцев своей решительностью: в декабре 1985 г. в Ташкенте он выступил с острокритической речью о ситуации в Узбекистане, ставшей одним из первых звеньев в цепи разоблачений коррупции в республике в брежневскую эру [1, с.69].
- Смещение политических противников Горбачёва и его курса. Одним за другим были отстранены Г. Романов, В. Гришин, В. Щербицкий, Д. Кунаев, Г. Алиев, другие партийные бонзы. Чистка коснулась также среднего и нижнего звена партноменклатуры. На смену приходили сторонники Горбачёва, нацеленные на реформы ( Н. Рыжков, Е. Лигачёв, Э. Шеварднадзе, Б. Ельцин). К началу 1987 г., по подсчётам американской газеты «Вашингтон пост», было заменено 70% членов политбюро, 60% секретарей областных партийных организаций, 40% членов ЦК КПСС брежневского «набора» [6, с.21].
Политика гласности: от антисталинизма к кризису коммунистической идеологии
На начальном этапе горбачевских преобразований в 1985—1988 гг. стержнем демократизации общественной жизни стала «гласность». Следует заметить, что в этом неоднозначном и многоплановом явлении власть в противоречивой форме пыталась впервые в советской истории соединить экономические реформы с политическими. Развитие «гласности», начатое сверху, довольно быстро стало вбирать в себя разные социальные силы и превратилось в мощный поток, удержать который в определенных рамках Горбачев и его окружение уже не смогли [2, с.162].
Поначалу «гласность» казалась очередной пропагандистской кампанией, своеобразным «подвохом», в который мало кто верил. Сам Горбачев вкладывал в это понятие приблизительно тот же смысл, который прежние партийные идеологи вкладывали в «расширение критики и самокритики». Все сводилось к открытому разговору о недостатках, мешающих развитию социалистической системы и «бросающих тень» на социалистические ценности. Однако процесс демократизации общества стремительно набирал обороты. Стали выходить на поверхность мнения, которые раньше обсуждались исключительно в кругу «своих». Возникали неформальные клубы и объединения, где велись дискуссии практически по всем вопросам политической и общественной жизни, обсуждались различные варианты экономического развития страны. Среди таких объединений наибольшую известность получили клуб «Перестройка» и «Фонд социальных инициатив» в Москве, «Диалектик» в Ленинграде и ряд других. Большинство их участников ориентировалось на идеи «социализма с человеческим лицом», экономическую практику широкого хозяйственного расчета. В подавляющем большинстве они выступали в поддержку «перестройки», стремились расширить авторитет и влияние этих идей на низовом уровне. Была существенно ограничена роль цензурных органов, которые теперь занимались только охраной «государственной тайны» [5, с.361].
В середине 1986 г. происходят существенные перемены в трактовке понятия «гласность» . Инициаторы перестройки начинают рассматривать ее не только как средство формирования общественного мнения в определенном направлении, но и как важнейший рычаг демократизации, повышения социальной активности пока еще довольно инертного населения. Значительное расширение информированности, повышение уровня критичности обсуждаемых проблем, востребованность ранее не задействованного интеллектуального потенциала — все это должно было способствовать преодолению идеологического догматизма и ломке прежних стереотипов политического поведения и в конечном счете ускорить перестроечные процессы во всех сферах. По этой логике, гласность, интеллектуальное раскрепощение должны были предшествовать проводимым преобразованиям и оптимизировать их, обогащая теорию и практику перестройки анализом зарубежного и отечественного опыта. Роль идейной оппозиции консерватизму отводилась прессе.
Важные процессы, непосредственно связанные с политикой гласности, происходили в идеологической сфере в 1986 – 89 гг.:
1) 1986 г. выглядит как время организационной подготовки «наступления гласности»: во главе целого ряда массовых изданий были поставлены новые люди. Новых главных редакторов получили «Известия», «Огонек», «Московские новости», «Комсомольская правда», «Аргументы и факты», «Московская правда», «Московский комсомолец», «Юность», «Новый мир» И некоторые другие газеты и журналы, ставшие в 1987-1991 гг., как теперь известно, самыми острыми и читаемыми изданиями.
2) С учетом того, что, по крайней мере до 1989 г. включительно, назначение на должности такого рода являлось прерогативой идеологических подразделений центрального партийного аппарата, можно сделать вывод о том, что подбор этих людей не был случайным. Определяющую роль играл возглавивший в 1985 г. отдел пропаганды А. Н. Яковлев, политические симпатии которого во многом, особенно вначале, определяли проводившийся идеологический курс. В 2000 г. он признавался, что брал на себя функцию «прикрытия» острых статей, «отстаивал одних, терпел других».
3) «Политика гласности», как сразу справедливо заметили на Западе, не означала введения «свободы слова», но была изначально «дирижируемым» явлением. В первые годы это делал Яковлев, проводивший в здании ЦК партии инструктажи с работниками средств массовой информации — число присутствовавших доходило до 200 человек [1, с.73].
Перестройка: начало трансформации системы
Экономические реформы в 1987 – 1989 гг.
Вместо во многом спонтанных установок 1985-1986 гг., провозглашенный на январском (1987 г.) пленуме ЦК КПСС план преобразований был достаточно стройным и содержал пусть не бесспорную, но все же концепцию реформ. Именно 1987 г. следует считать началом собственно горбачёвского этапа реформ, именуемых «перестройкой». В докладе на январском пленуме ЦК для обоснования нового курса политики Горбачев существенно углубил критику доставшегося ему «наследства» и пока безлично — предшественников. Он делает принципиально важный вывод: «По сути дела, возникла целая система ослабления экономических инструментов власти, образовался своего рода механизм торможения социально-экономического развития, сдерживания прогрессивных преобразований, позволяющих раскрывать и использовать преимущества социализма. Корни этого торможения — в серьезных недостатках функционирования институтов социалистической демократии, в устаревших, а подчас и не отвечающих реальностям политических и теоретических установках, в консервативном механизме управления». Поэтому «перестройка — это слом механизма торможения, создание надежно го и эффективного механизма ускорения». Понятие «механизм торможения» стало одним из новых теоретических штампов «пере строечных» идеологов [1, с.82].
Концепция экономической реформы Горбачева и его команды была сформулирована на июньском (1987) пленуме ЦК КПСС. Основным результатом июньского пленума стало принятие Закона о государственном предприятии и «пакета» из 11 совместных постановлений ЦК и Совмина СССР, конкретизирующих закон (о Совмине, Госснабе, Госплане, Минфине, республиканских органах управления, о реформе ценообразования, совершенствовании банковской системы). Законом изменялось соотношение прав министерств и предприятий, союзных и республиканских органов власти. Введением «государственного заказа», охватывавшего лишь часть производимой предприятиями продукции, предполагался их постепенный перевод в рыночный режим работы. На самих предприятиях предусматривалось избрание руководителей, а также со ветов трудовых коллективов (СТК), что также должно было мобилизовать активность, повысить ответственность и заинтересованность работников. Эту же цель преследовало расширение прав предприятий в определении зарплаты и выборе ассортимента выпускаемой продукции. Очень «рыночной» была статья 23 Закона, допускавшая возможность прекращения деятельности убыточного предприятия [6, с.38].
В 1987-1988 гг. был принят ряд актов, поощряющих частную инициативу. Главным из них стал Закон «О кооперации в СССР» (май 1988 г.). Также стали создаваться совместные предприятия; были расширены права гос предприятий и кооперативов во внешнеэкономической деятельности; началась коммерциализация отраслевых банков; в августе 1988 г. был зарегистрирован первый кооперативный банк; в ходе обсуждения аграрных проблем продвигалась идея аренды; было разрешено приступить к выпуску акций предприятиями и организациями; рассматривался вопрос о возможной конверсии.
Нарастание экономических трудностей. Борьба центра и союзных республик.
Экономические реформы не принесли облегчения. Экономическое положение становилось почти катастрофическим. Развитие негосударственного сектора все время упиралось в отсутствие инфраструктуры, государственную монополию на сырье и ресурсы, их дефицит. Главным препятствием были административные решения и чиновничий произвол. Но если для производственной деятельности эти препоны были практически непреодолимы, то в торговле кооператорам было гораздо проще. Кооперативы довольно быстро сориентировались в ситуации и все в меньшей степени стремились к производственной деятельности, работая главным образом в посредническо-торговой сфере. Возникла сеть так называемых «коммерческих» магазинов, где цены на товары были запредельными. Все чаще дешевые государственные товары скупались и перепродавались в таких магазинах в несколько раз дороже. Это вызывало социальное напряжение в обществе, вело к поляризации социальных сил. Между тем в производстве никаких сдвигов не было. Отсутствие каких-либо действенных мер крайне пагубно сказывалось на бюджете страны. Надеясь на восстановление конъюнктуры нефтяного рынка и на успех реформ, Горбачев стал брать кредиты у Запада. Это вело к стремительному увеличению государственного долга в иностранной валюте в условиях падения реальной стоимости рубля. Так, если задолженность СССР по кредитам составляла в 1985 г. 27,2 млрд долл., то в 1988 г. — уже 40,8 млрд долл., а в 1990 г. — 57,6 млрд долл. В такой экономической и социальной ситуации возможностей для плавного вхождения народного хозяйства СССР в рынок оставалось все меньше [5, с.371].
В 1989—1990 гг. экономическая ситуация в стране продолжала ухудшаться. Прилавки магазинов опустели, для отпуска элементарных продуктов питания были введены так называемы «карточки потребителя» с фотографиями, которые выдавались по месту жительства. На руках у граждан СССР в 1989 г. было 100 млрд руб., на которые просто нечего было купить. Товары по низким государственным ценам моментально скупались и перепродавались в коммерческих магазинах в несколько раз дороже. Дефицит госбюджета в 1988 г. составил 11% от валового национального продукта, который продолжал сокращаться. Государственный долг приблизился к 2/3 национального дохода страны. В жизни людей после трех лет перестройки налицо были явные ухудшения. Не оправдал надежд политического руководства и новый лозунг «сильной социальной политики», который в 1988 г. сменил провалившуюся «концепцию ускорения». Вместе с тем в недрах государственной экономики стали отчетливо обнаруживаться новые тенденции. Широкий размах приобрело кооперативное движение, в котором к 1990 г. принимало участие уже около миллиона человек, появились первые коммерческие банки. Возникли реальные условия для перераспределения финансовых потоков из государственного в частный сектор экономики, который был ориентирован только на торговлю, сферу услуг и посредническую деятельность [5,с. 376]. Ситуация товарного голода, инфляционные процессы и целый ряд других факторов не давали частному предпринимательству возможности развиваться в производственной сфере.
На протяжении 1989 и особенно 1990 г. начинается также процесс перераспределения финансовых потоков из центра в регионы. Это сопровождается на политическом уровне идеей экономического суверенитета союзных республик, которую наиболее последовательно проводят народные депутаты от республик Прибалтики. В такой обстановке сдерживающая роль центра воспринималась все более болезненно. Это понимали и наверху. XIX партийная конференция поддержала идею регионального хозяйственного расчета. Для новых хозяйственных отношений отсутствовала правовая база, которую впервые попытались создать в конце 1988 г. в Эстонии, провозгласив в Декларации о суверенитете верховенство законов республики над общесоюзными, республиканскую собственность на землю, недра, основные средства производства в промышленности. Верховный Совет СССР признал принятый в Эстонии документ недействительным, но «парад суверенитетов» остановить было уже нельзя. В начале 1989 г. в Литве возникло движение «Саюдис», выступавшее за восстановление независимого Литовского государства; Закон о суверенитете в конце того же года был принят в Азербайджане [6, с.47].
Гласность высветила всю сложность национального вопроса в СССР, который по официальным документам прежде «отсутствовал». С особой силой вспыхнул национальный конфликт в конце 1988 г. в Нагорном Карабахе. Его суть состояла в том, что Нагорно-Карабахская автономная область с компактным проживанием армян входила в состав Азербайджана. Армения и Азербайджан фактически оказались в состоянии войны друг с другом при полной неспособности центра найти политический выход из этого конфликта. Центр по-прежнему пытался опираться на местную партийную номенклатуру, использовал войска. Трагедией стали события в Тбилиси 8 апреля 1989 г. Организованная в городе демонстрация националистических сил, требовавших ликвидации автономий в составе Грузии и выхода республики из состава СССР, была разогнана войсками, против демонстрантов применялись слезоточивые газы. 19 человек погибли, сотни получили ранения. В июне 1989 г. в Фергане произошли столкновения узбеков с турками-месхетинцами. Столкновения на национальной почве в 1989—1990 гг. произошли в Сумгаите, Сухуми, Баку, Душанбе и ряде других городов. Репрессивные меры центра стали решающим фактором отторжения его политики практически во всех республиках СССР [5, с.379].
Заключение
Курс пришедшего к власти в СССР в 1985 г. Горбачева и его единомышленников, провозгласивших задачу построения «социализма с человеческим лицом», нашел понимание в обществе, но неудача горбачевских реформ, осуществляемых в рамках расплывчатого замысла «перестройки», имела разрушительные последствия как внутри страны, так и вне ее. Принятый на вооружение лозунг возвращения к общечеловеческим ценностям постепенно трансформировался в однобокое воспевание западной цивилизации и полное неприятие советского прошлого, тотальную критику всего, что с ним было связано. История играла огромную роль в его дискредитации, способствуя насаждению взглядов о собственной неполноценности и необходимости использования другого, главным образом западного опыта, начиная с экономики, организации власти и кончая духовной жизнью. Главная ошибка реформаторов заключалась в том, что не были правильно оценены смысл и значение происходивших в советском обществе изменений.
Происходит крах коммунистической системы. Начинается открытая номенклатурная приватизация, частная собственность узаконивается, о реально-государственной (тоталитарной собственности) уже и речи нет. Номенклатура открыто превращается в капиталистическую. К концу этого периода строй похож уже не на «империализм» в классически — ленинском описании, а на что-то переходное к «западной» модели, к рыночной экономике, к открытому обществу и свободному капитализму.
Список использованной литературы
- Барсенков А. С. Введение в современную российскую историю 1985-1991 ГГ.: Курс лекций. — М.: Аспект Пресс, — 367 с.
- Боффа Дж. История Советского Союза : В 2 т. : Пер. с ит. — М.: Междунар. отношения, 1990. Т.2. От СССР к России. История неоконченного кризиса. 1964-1994. – С. 133 – 235.
- Жуков В. Ю. Новейшая история России: Перестройка и переходный
период. 1985–2005: Учеб. пособие для студ. всех специальностей и форм обучения/ СПбГАСУ, – СПб., 2006. – С. 8 — 46.
- Ратьковский И. С., Ходяков М. В.История Советской России — СПб.: Издательство «Лань», 2001. – С. 321 – 329.
- Соколов А.К., Тяжельникова В.С. Курс советской истории, 1941-1999. — М.: Высш. шк., 1999. – С. 350 – 385.
- Согрин В. В. Политическая история современной России. 1985 – 2001: от Горбачёва до Путина / Серия «Высшее образование». – М. : Издательство «Весь Мир», 2001. – С. 13 – 86.
