Роль христианства в развитии российского государства | Выполнение контрольных работ, рефератов, курсовых, чертежей на заказ в Ростове-на-Дону

ОГЛАВЛЕНИЕ

Введение …………………………………………………………..……………3

Глава I. Религия восточных славян.

1. Древенеславянский пантеон…………………………………………4
2. Погребальный культ и семейно-родовой культ предков………….5
3. Общинные земледельческие культы и «низшая мифология»

славян…………………………………………………………………….7

Глава II. Крещение Руси.

1. Легенда об апостоле Андрее………………………………………..9
2. «Выбор веры»………………………………………………………10
3. Предопределение или социальная обусловленность?……………….12
4. Первая религиозная реформа Владимира…………………………14
5. Вторая религиозная реформа Владимира – «крещение Руси»….16
6. Процесс, растянувшийся на века………………………………….19
7. «Двоеверие» на Руси……………………………………………….19

Глава III. Роль христианства в развитии древнерусского государства……20

Заключение…………………………………………………………………….23

Примечания……………………………………………………………………25

Список использованной литературы………………………………………..27

Приложение……………………………………………………………………28

Введение

«Ни летописи наши ни устные предания не помнят, когда и откуда появились в Европе предки русского народа – славяне», — утверждает в своей книге отечественный историк С.А. Князьков. Но, к счастью, скудость сведений о далеком прошлом наших предков еще не смогла остановить ни одного исследователя, ни одного историка, ни один пытливый ум. Скорее наоборот. Ведь для любого народа естественно желание узнать свою историю, тем более, что таковая у каждого своя, особенная. И русский народ и наше Отечество в этом не исключение. На мой взгляд именно желание понять смысл истории отдельного народа, разглядеть цель исторического развития движет людьми, подвигая их на многолетние кропотливые исследования прошлого. Понятно, что сохраняется и действует связь времен. И в этих условиях подвиги предков – наши подвиги. А мы сами творим деяния для будущего, чтобы наши потомки, помня о нас и более далеких предках, продолжили общее тысячелетнее народное дело.

В нынешнее время весьма возрос интерес к славянской мифологии, к истории религии нашего Отечества. Обусловлено это, на мой взгляд, многими причинами, но основная, думается в том, что российский народ в начале XXI века ищет смысл бытия, духовную основу настоящего и будущего России.

Долгое время – десятки лет – нашему народу, по сути, запрещали иметь религиозные убеждения. Было время всеобъемлющего атеизма. Но люди и тогда не отказывались от веры, они пытались адаптироваться в новых условиях. И в советское время русские люди праздновали Пасху, в определенные дни поминали усопших и т.д. Когда же «табу» на религиозные верования было снято, народ, что называется, с новой силой устремились в веру. Повсеместно стали восстанавливаться, варварски разрушенные ранее, церкви и монастыри. Однако многие религиозные традиции были забыты людьми. А тут еще, то и дело, стали появляться «новоиспеченные» «предсказатели», «прорицатели», «ведуньи», «берегини», «ясновидящие», «целители» и много других, нередко называющих себя «мессией». На этой почве вырос интерес народа к вопросу: где правда, а где вымысел? Перед народом встал выбор: идти в храм или к ясновидящим. Что есть вера, а что — суеверие?

По сути дела интерес к истории Отечества вообще и истории религии нашего народа в отдельности никогда не терял своей актуальности. Многие историки, исследователи, философы занимались изучением этого вопроса. Ими было создано множество трудов, на которые ушли годы, и даже десятилетия. И, несмотря на это, остается еще множество вопросов, на которые человек хотел бы получить исчерпывающий ответ. Вот и я хотела бы обратиться к вопросу религии в нашем государстве более подробно. Кроме того, возможно, выбор именно этой темы, был обусловлен, отчасти, еще и тем, что живу я в местности, где вопрос православия весьма ярок и актуален. Козельская земля издавна славиться намоленными местами: один из старейших монастырей – мужской монастырь Свято — Введенская Оптина Пустынь, мужской монастырь Спаса Нерукотворного Пустынь в селе Клыково, женская обитель Казанская Свято – Амвросиевская женская пустынь в Шамордино. Так или иначе, такое близкое соседство оказывает влияние на жизнь человека, как в бытовой, так и в духовной сфере. И я – не исключение. Кроме того, я росла во время «процветающего» атеизма, поэтому вопрос религии мне особенно интересен. И, надеюсь, не только мне.

ГЛАВА I

Религия восточных славян

Мифологическое сознание любого народа непосредственно связано с его этническим характеристиками – хозяйственными занятиями, общественным устройством, обычаями, языком. Язычество древних славян – это религиозно-мифологические представления оседлых земледельческих племен, живущих территориальными (соседскими) общинами. По сути дела, в славянском язычестве в мифологизированном виде отражался весь жизненный цикл крестьянина-общинника: цикл сельскохозяйственных работ, домашний быт, свадьбы, похороны и т.д. Поиск гармоничного существования в природе и с природой – вот один из важнейших смыслов славянского язычества.

1. Древенеславянский пантеон.

Славянские божества напрямую связаны с природными объектами, которые находились в сфере жизненной и производительной деятельности славян – землей, лесом, водой, солнцем. При этом славяне не были ни солнцепоклонниками, ни огнепоклонниками, как многие другие народы. Скорее объектом поклонения становились производящие силы природы – дождь, ветер, солнечный свет, гром, молния и т.д., то есть все то, что непосредственным образом влияет на появление урожая. Славяне чтили землю и светлое небо. Небо обожествляли они под именем Сварога, а все небесные знамения и явления – гром, дождь, ветер, радугу и т.п. – приписывали детям Сварога, Сварожичам. Особенным почетом у них пользовался один из Сварожичей – Перун, которого они чтили как бога грома и молнии. Перун, владевший, по понятиям славян, громом и молнией, был богом воинственным, которому приходилось бороться со злыми силами, возможно, этим объясняется почитание его как покровителя войны. Заключая мир с врагами, славяне клялись Перуном не начинать новой ссоры и в знак этого складывали оружие перед его изображением. Другим богом Сварожичем был у славян Дажьбог – бог огня и солнца, как сил благодетельных и животворящих. Губительную силу огня и солнечного зноя почитали славяне под именем Хорса. Богом ветра и бури был у них Стрибог. Историки предполагают, что, скорее всего, был и культ богини земли, хотя прямо он и не засвидетельствован. Но известно, что к земле славяне относились с почтением: земля в славянском религиозно-мифологическом мировосприятии является не только производящей силой природы («кормилица»), но и родоначальницей, матерью всего живого («Мать-сыра земля»). Покровителем скотоводства был Велес (Волос) – скотий бог.

В некоторых источниках упоминается женское божество Мокошь (Макошь). Это не только почти единственный женский образ, засвидетельствованный в древнем восточнославянском пантеоне, но и единственное божество, имя которого сохранилось в народе до наших дней. «Мокошь, видимо, богиня-покровительница женских работ, прядения и ткачества. В северорусских областях и сейчас есть поверье, что, если овцы линяют, это значит, что «Мокошь стрижет овец»; есть поверье, что «Мокуша великим постом обходит дома и беспокоит прядущих женщин».¹

2. Погребальный культ и семейно-родовой культ предков.

У славян очень долго держался патриархально-родовой строй. Поэтому, естественно, что у них сохранился и семейно-родовой культ в виде почитания предков, связанного с погребальным культом. Известно, что по всей территории, на которой обитали славянские племена, встречаются многочисленные могильники и курганы с погребениями. Погребальные обычаи были сложными и разнообразными. В частности, у восточных славян была распространена кремация. Над могилой обычно насыпали курган; с умершим всегда клали разные вещи. При погребении знатных убивали коня, а иногда и раба, даже жену умершего. Вероятно, все это связано с какими-то представлениями о загробной жизни. Любопытно в своих трудах отмечает С.А. Токарев: «Слово «рай» — дохристианское общеславянское слово – означало прекрасный сад, каким рисовался, видимо, загробный мир; но он, вероятно, был доступен не для всех. Дохристианского происхождения, несомненно, и слово «пекло» (буквально жар, огонь), может быть, означавшее подземный мир, где горят души злых».²

Умершие у славян делились на две категории: одна категория – «чистые» покойники, умершие своей смертью: от болезни, по старости, — их называли обычно безотносительно к возрасту и полу, родителями; другая – «нечистые» умершие, те, кто погиб неестественной, насильственной или преждевременной смертью: убитые, самоубийцы, утопленники, опойцы (умершие от пьянства) и колдуны. Отношение к этим двум категориям умерших было в корне различно: «родителей» почитали, смотрели на них как на покровителей семьи, а «мертвяков» боялись и старались обезвредить.

«Почитание «родителей» — это настоящий семейный культ предков. Каждый род и каждая семья чтили своего предка-основателя под именем щура, или чура. Хотя культ его прямо не засвидетельствован, но сохранились его следы в славянских языках. «Восклицания «Чур!», «Чур меня!», «Чур, это мое!» означали, видимо, заклинание, призывание Чура на помощь; сейчас оно сохранилось в детских играх;… Глагол «чураться» — держаться в стороне, то есть как бы ограждаться Чуром. И слово «чересчур» явно происходит от понятия о Чуре, как бы охраняющем какие-то рубежи, границы родовой земли, вероятно. Что Чур-Щур был именно предок – видно из слова «пращур», прапредок. Быть может, изображения Чура делались из дерева, на что намекает русское слово «чурка» — обрубок дерева».³

К древнему семейно-родовому культу восточных славян следует еще отнести и веру в домового. Домовой (домовик, доможил, хозяин) – это невидимый покровитель семьи; по народным поверьям, он есть в каждом доме, живет обычно под печкой, за печкой, под порогом; человекообразен; следит за хозяйством, покровительствует трудолюбивым хозяевам, но наказывает ленивых и нерадивых; требует уважения к себе и маленьких жертвоприношений – немного хлеба, соли, каши и пр. Кстати, именно вера в домового, на мой взгляд, сохранилась в сознании людей и дошла до нас практически в неизмененном виде. А вот С.А. Князьков упоминает домового не как отдельное существо, а именно как предка: «Щур или чур – основатель рода – жил тут же в доме со всеми живыми и охранял их, другим названием щура было поэтому домовой»⁴.

Славяне верили, что на зиму покойники улетают в рай, поэтому оставшимся на земле живым без помощи предков и жилось зимой тяжело: холодно и голодно. Весной они опять, по верованиям славян, приходили на землю. «Как только появлялись признаки весны, как только оттаивавшие, прежде всего, пригорки и высокие могилы начинали куриться легким паром под горячими лучами весеннего солнца, славяне говорили: «Родители из могил теплом дохнули!», и шли на могилы поблагодарить их за это».⁵Когда поздней осенью шумел и завывал ветер, славяне считали, что это жалуются умершие, покидая на зиму землю и улетая далеко от своих.

Так тесно переплеталось в сознании древнего человека обоготворение сил природы и умерших предков. Но, в то время, как обожествление природы было общим у всех славян, умершие предки обоготворялись каждый только своим родом. Однако ошибочно думать, что один род не признавал за богов умерших другого рода. Для всякого рода чужие умершие были существами сверхъестественными и весьма почитаемыми. За непочтение они могли жестоко мстить, избивая живых; так объясняли себе древние славяне мор и всякие повальные болезни. Возможно, этому верованию, этой боязни оскорбить умерших мы обязаны той сохранностью, в которой дошли до наших времен древние могилы. Как сообщают источники, зачастую раскопки и исследования городищ – жилище живых – показывают, что городище погибло, разоренное вражеским нападением; но окрестные могилы всегда целы и невредимы, хотя тогда знали, что в могилах зарыты ценные вещи – и золото, и серебро, и оружие.

Такая сохранность могил дает возможность во многом восстановить и наглядно представить себе обстановку и быт древних славян.

Совсем иным было отношение к «нечистым» умершим, которые ни малейшего отношения ни к семейному, ни к родовому культу не имели. Нечистых просто боялись, и эта суеверная боязнь, вероятно, была порождена либо страхом перед этими людьми при их жизни (колдуны), либо самой необычайностью причины их смерти.

3. Общинные земледельческие культы и «низшая мифология» славян.

Рядом с семейно-родовыми формами культа у славян существовали и общинные культы, связанные, прежде всего, с земледелием и скотоводством. Все обычаи и обряды сельскохозяйственного цикла возникли, по предположению исследователей, из простых трапез, игр и праздников, посвященных началу или окончанию определенных земледельческих работ, но с ними сплелись магические ритуалы и суеверные представления. Не умея себе многого объяснить из того что видел в природе глаз, слышало ухо и наблюдал разум, славяне все приписывали богам, а чудного, вещего, для первобытного ума кругом было много, и славяне видели и слышали особых богов в шелесте листьев, в плеске реки, в шорохе травы, в шуме зреющих колосьев. В реке, по верованиям славян, жил и плескался водяной, в лесу стонал и скрипел леший, в поле шуршал травой полевик, на пашне шумел колосьями житный. Наблюдая, что лес, река, поле, пашня то дарят человека своими благами, то, несмотря на все его старания, не дают ничего. Древний славянин приписывал такую изменчивость капризам богов и старался умилостивить их жертвами и празднествами.

Празднества древних славян находились в соответствии с сознанием зависимости человеческой жизни и существования от благодетельных или губительных сил природы. Славяне наблюдали, как солнце каждое утро прогоняет тьму, а вечером тьма как бы подавляет солнце. Они видели, как солнце, распространяя тепло и свет, пробуждает деятельность земли, кормилицы людей и животных. Они видели, как живительный дождь, нагоняемый Стрибожиим сыном – ветром, поит землю. Страшное явление грозы. Непонятное затмение солнца и луны, наводнение, мор, лесной пожар, — все это сильно отзывалось на жизни человека тех отдаленных времен, зависевшего от природы гораздо больше, чем человек нашего времени. Поневоле приходилось близко приглядываться ко всему, что совершалось вокруг, и, по свойству человеческого ума, стремиться объяснить себе все. Древние видели, прежде всего, что все в природе движется. Понимая, что движение свойственно лишь тому, что живет, они и окружающую природу считали живой. Явления этой жизни, действия сил природы, поражали первобытный ум своей силой и величием. Не имея возможности объяснить эти явления, древний человек приписывал их воле – гневу или милости – каких-то сверхъестественных сил, могущественных существ. Зная, что сильного и сурового человека можно умилостивить дарами и покорностью, они переносили эти представления на те существа, от воли которых, по их мнению, зависела природа, и старались умилостивить их празднествами, выражавшими перед этими существами преданность и покорность человека, мольбы и надежды. Празднества эти сменяли одно другое, следуя круговороту времен года.

Радостно встречали славяне красавицу-весну. Еще с зимнего солнцестояния, с декабря месяца, начинались у них празднования близкого пришествия весны – колядования. Тогда гасили на очаге старый огонь и зажигали новый. Разжигая круглое дубовое полено, знаменовавшее солнце. Второе весеннее празднество совершалось в феврале. К этому месяцу приближение весны начинало чувствоваться сильнее, поэтому с торжеством топили чучело зимы в проруби, а весну возили на санях в виде разряженного мужчины, сидевшего на колесе. С появлением первой травки на пригорках «шли на горы», т.е. на холмы и пригорки, склоны которых, прежде всего, позеленели. Здесь пировали и кликали с «гор» весну, распевая особые весенние песни. Когда солнце входило в полную силу, а поля и лес одевались зеленью, тогда справлялись у древних славян «зеленые святки». Девушки убирали разными украшениями березку и несли ее на поле. В эту пору устраивали игрища, заключали браки. Во время этих игр парни сговаривались с девушками, которые им нравились, и те уходили с ними в их семьи.

Накануне начала летних полевых работ – сенокоса и жатвы – справлялся праздник Купалы, во время которого купались ночью в реке и прыгали через огонь, как бы омываясь и очищаясь перед началом такого священного дела, как жатва. Пора полевых работ оканчивалась тоже торжеством: первый сжатый сноп – «житного деда» — украшали всякими уборами и вели с песнями в жилище, где и ставили его на почетном месте. Когда опадал лист с деревьев, наступало время проводов лета: бабы развевали по ветру соломенное чучело, а девушки жалобно причитали. Как только лед сковывал реки, и снег плотно покрывал землю, славяне знали, что наступило холодное царство зимы.

Храмов у славян-язычников не было. Изображений богов они тоже долгое время не делали никаких и молились богам в открытом поле, под развесистым деревом, где ставили камень или колоду для жертвоприношений. Позднее появились идолы, грубо сделанные из дерева фигуры богов. Домашним богам они приносили жертвы на «огнищи», т.е. на очаг. Жрецов, особых посредников между богами и людьми, у славян тоже не было, и жертвы мог приносить всякий желающий. Зато существовали у славян волхвы-ведуны или кудесники – люди, умевшие по различным, якобы известным им признакам и приметам узнавать волю богов. Они гадали о будущем и умели, якобы, настраивать волю богов путем наговоров и заговоров. Историки затрудняются однозначно ответить на вопрос о том, кем же были волхвы. «Во всяком случае, — утверждает С.А. Токарев, — несомненна связь слова «волхв» со словом «волшебный», «волшебство»».⁶ К древнейшей эпохе восходят корни лечебной магии, которая у славян, как и у всех других народов, была связана с народной медициной. Как известно, применение знахарских средств лечения сохранилось и до нашего времени.

«Религиозные верования дохристианской Руси полностью соответствовали породившей их эпохе. И пока родоплеменные отношения славян не изжили себя в достаточной мере и не уступили своих позиций феодальным отношениям, древнеславянское язычество оставалось единственно возможной формой религиозности на Руси, легко ассимилируя многие языческие верования и культы соседних народов, приспосабливая их к собственным нуждам».⁷

ГЛАВА II

Крещение Руси

Имеются два летописных рассказа о предпосылках христианизации Древней Руси. Первый из них связывает появление и распространение христианства на территории Древнерусского государства с миссионерской деятельностью апостола Андрея Первозванного, а второй объявляет «крещение Руси» следствием сознательного выбора новой веры киевским князем Владимиром Святославичем.

1. Легенда об апостоле Андрее

Профессор Н.С. Гордиенко в своих полемических заметках утверждает, что в «Повести временных лет» говорится о том, что апостол Андрей занимался миссионерской деятельностью на берегах Черного моря, называвшегося тогда Русским, и так трактует летописца: «Когда Андрей учил в Синопе и прибыл в Корсунь, он узнал, что недалеко от Корсуни – устье Днепра, и захотел отправиться в Рим и проплыл в устье Днепровское и оттуда отправился вверх по Днепру. И случилось так, что он пришел и стал под горами на берегу. И утром встал и сказал бывшим с ним ученикам: «Видите ли горы эти? На этих горах воссияет благодать божия, будет великий город и воздвигнет бог много церквей». И взошел на горы эти, благословил их, и поставил крест, и помолился богу, и сошел с горы этой, где впоследствии возник Киев, и отправился по Днепру вверх. И пришел к славянам, где нынче стоит Новгород, и увидел живущих там людей – каков их обычай и как моются и хлещутся, и удивился им. И отправился в страну варягов, и пришел в Рим, и поведал о том, как учил и что видел, и рассказал: «Удивительное видел я в Славянской земле на пути моем сюда. Видел бани деревянные и разожгут их докрасна, и разденутся, и будут наги, и обольются квасом кожевенным, и поднимут на себя молодые прутья, и бьют себя сами, и до того себя добьют, что едва слезут, еле живые, и тогда обольются водою студеною, и только так оживут. И делают это всякий день, никем же не мучимые, но сами себя мучат, и это совершают омовение себе, а не мученье».⁸ Здесь же Н.С. Гордиенко утверждает: «Ни фактической, ни документальной основы это летописное повествование не имело, так как ни во время написания «Повести временных лет» (XII в.), ни сейчас нет никаких данных о таком путешествии апостола Андрея. Поэтому историческая наука давно отнесла летописный рассказ о посещении Андреем киевских и новгородских земель в разряд легенд».⁹ И Н.М. Карамзин сомневается в достоверности этого факта: «Впрочем люди знающие сомневаются в истине сего Андреева путешествия, и сам Нестор пишет о том единственно по слуху и народным рассказам…».¹⁰ Кроме того Н.С. Гордиенко в своих трудах сообщает: «…Выдающийся советский исследователь Киевской Руси¹¹, опиравшийся на данные, взятые им у академика В.Г. Васильевского, признавал лишь возможность «проповеди христианства» на территории нашей страны в первые века новой эры и ознакомления с этой религией какой-то части древних славян. Но он не усматривал никакой преемственности между этой «проповедью» и «крещением Руси»».¹²

2. «Выбор веры»

Что касается второго рассказа об «испытании вер», то его Н.С. Гордиенко считает таким же «легендарным летописным повествованием». При этом он пишет: «Ученые почти единодушно высказали сомнение в реальности описанных летописцем событий, связанных с «испытанием вер». Однако они не исключают возможности того, что и перед крещением жителей столицы и после того киевский князь мог интересоваться религиозными верованиями соседних народов, чтобы определить степень соответствия этих верований политическим и идеологическим потребностям своего государства. Об этом свидетельствуют зафиксированные в летописи факты: многочисленные случаи направления Владимиром своих послов в Рим, Иерусалим, Египет, Вавилон, к чешским и венгерским королям и т.п., а также приема им посольских миссий из разных стран».¹³

Итак, согласно этому повествованию, крещению киевлян предшествовала следующая процедура. Прежде чем принять византийский вариант христианства, Владимир выслушал приверженцев различных религий: иудаизма, ислама (мусульманства) и христианства. Вот как рассказывает об этом Н.М. Карамзин: «Описание Магометова рая и цветущих гурий пленило воображение сластолюбивого князя; но обрезание казалось ему ненавистным обрядом и запрещение пить вино – уставом безрассудным. Вино, сказал он, есть веселие для русских; не можем быть без него. – Послы немецких католиков говорили ему о величии невидимого Вседержителя и ничтожности идолов. Князь ответствовал им: Идите обратно; отцы наши не принимали Веры от папы. Выслушав иудеев, он спросил, где их отечество? «В Иерусалиме,- ответствовали проповедники: — но Бог во гневе своем расточил нас по землям чуждым». И вы, наказываемые Богом, дерзаете учить других? сказал Владимир: мы не хотим, подобно вам, лишиться своего отечества. – Наконец, безымянный философ, присланный греками, опровергнув в немногих словах другие Веры, рассказал Владимиру все содержание Библии, Ветхого и Нового Завета: историю творения, рая, греха, первых людей, потопа, народа избранного, искупления, христианства, семи Соборов, и в заключение показал ему картину Страшного Суда с изображением праведных, идущих в рай, и грешных, осужденных на вечную муку. Пораженный сим зрелищем, Владимир вздохнул и сказал: «Благо добродетельным и горе злым!» Крестися, — ответствовал философ, — и будешь в раю с первыми».¹⁴ Затем он отправил своих послов в те страны, где эти религии утвердились. Выполнив задание князя, послы возвратились в Киев и сообщили Владимиру и его окружению («боярам» и «старцам»), что больше других им понравилась вера греческая. Н.С. Гордиенко об этом отзывается следующим образом: «Идеологическая цель этого летописного рассказа никогда не вызывала сомнений. Он понадобился летописцу для того, чтобы доказать: Древняя Русь приняла в качестве государственной религии не первую подвернувшуюся веру, а «веру истинную», сознательно выбранную на основании тщательного предварительного рассмотрения и испытания».¹⁵

При этом Н.С. Гордиенко в своих полемических заметках утверждает, что христианизация Древней Руси была социально обусловленным процессом.

3. Предопределение или социальная обусловленность?

Развитие торговли по всему Поднепровью, деятельное участие в ней всех славянских племен, сближая их одно с другим, в то же время сближало славян и с теми народами, с которыми они торговали.

С половины X века, после того, как пути торговли с арабским востоком оказались сильно засоренными со стороны степных кочевников – ясов, косогов, торков и печенегов, главное значение приобрела для славяно-руссов торговля с Византией; больше всего, следовательно, знакомились и сходились обитатели Поднепровья с греками, исповедовавшими христианскую веру и стоявшими на высокой ступени образованности. Много христиан было и среди варягов; христианами были западно-славянские и немецкие купцы, с которыми славяно-руссам приходилось вести торговые дела. Торговля знакомила славян с исповедовавшими магометанство арабами. От хазар, среди которых было очень распространено иудейство, славяне могли познакомиться с основами этого вероучения. Ко всем этим религиям язычники славяне относились терпимо. Вероятно, как и все первобытные язычники, они признавали, что всякий народ имеет своих богов и что, придя в чужую землю, не лишнее почтить и чужого бога. Известно, что язычные славяне с достаточной долей уважения и почтения относились к чужим богам. Они свободно позволяли молиться в своей стране любым богам. С.А. Князьков утверждает, что уже в то время «В Новгороде с давних пор приезжие немецкие купцы имели свою церковь – «варяжскую божницу». В Киеве издавна существовали особые польские и еврейские кварталы, где постоянно или временно жили иностранцы и, конечно, отправляли обряды своей веры».¹⁶

Соприкасаясь так близко с людьми разных вер, восточные славяне не могли не заинтересоваться другими верами, особенно христианством, потому что с христианами – греками им приходилось больше всего иметь дела. Христианство было заметно распространено среди восточных славян задолго до Владимира Святославича. Как известно, в самой княжеской семье были христиане. Крещение приняла бабушка Владимира Святого – княгиня Ольга. В дружине его деда Игоря было так много христиан, что когда этому князю пришлось заключать мирный договор с греками, то часть его дружины клялась соблюдать мир Перуном, а другая – по христианскому обряду. У многих историков в их работах упоминается существование в Киеве (уже в то отдаленное время) церкви св. Илии. Не исключено, что были и другие церкви.

Ко времени Святослава христианство оказывается очень распространенным в Киеве. Вероятно, под покровительством его матери, св. Ольги, христиане из славян стали достаточно деятельно проповедовать христианство среди своих соплеменников-язычников. Сама Ольга усиленно склоняла Святослава принять христианство, но он столь же усердно отказывался.

Сторонники язычества косо смотрели на успехи христианства и насмехались над обратившимися; по крайней мере, «Святослав, как запомнила летопись, ответил матери на ее увещание креститься: «Како аз хочу ин закон прияти един? А дружина моя сему смеятися начнут!»¹⁷ Суровый, непреклонный воин, каким был Святослав, не понимал учения кротости, любви, всепрощения и воздержания. Мало того, по преданию, он даже поддался чувству вражды к христианству, когда потерпел неудачу в войне с христианами –греками. Тогда он легко поверил языческой молве, обвинявшей в неудаче похода христиан, и был готов подвергнуть христиан гонению. Но в общем и целом отношение Святослава к христианам было скорее равнодушное, в его правление все желающие принять христианство имели такую возможность. Как об этом говорит С.А. Князьков: «…и в его время, как свидетельствует летопись, «аще кто хотяше креститися, не браняху (т.е. не возбраняли), но ругахуся ему».¹⁸

Наследник Святослава был человек совсем другого характера. Святослав, занятый постоянными военными походами, мало и редко бывал дома, так что воспитанием двух его сыновей, Ярополка и Олега, занималась его мать-христианка, княгиня Ольга. Понятно, какие нравоучения могли получить от бабушки молодые князья. Третий сын Святослава, Владимир, еще малолетним ребенком был отправлен в Новгород, где язычество было гораздо сильнее христианства.

По смерти Святослава в Киеве стал княжить его старший сын Ярополк. Воспитанный бабушкой-христианкой, Ярополк любил христиан, сам не крестился из-за боязни дружины, другим же креститься не препятствовал. Невзлюбившая христиан и потерпевшая на войне с ними неудачу дружина его отца, Святослава, не любила молодого князя, за его приверженность к неприятной и непонятной им вере. И явно склонялась на сторону Владимира, княжившего в Новгороде, которого знала как ревностного поклонника веры предков.

Киевские сторонники язычества воспользовались возникшей между Ярополком и Олегом распрей и довели дело до того, что Олег был убит. Это обстоятельство породило вражду между Ярополком и Владимиром. Последний, опасаясь, чтобы его не постигла участь Олега, и желая по обычаю мстить убийце, пошел на брата войной. Когда дело дошло до решительного столкновения между войсками братьев, то киевская языческая дружина встала на сторону Владимира, и Ярополк погиб. Владимир остался тогда единственным представителем княжеского рода и стал княжить в Киеве.

Благодаря успешным военным походам против поляков, ятвягов, хорватов, вятичей и радимичей Владимиру удалось расширить пределы Руси, построить города-крепости на южных и западных границах с печенегами, с которыми постоянно приходилось вести войну. При этом Владимир не мог не понимать, что помимо укрепления внешних границ, необходимо укреплять внутреннюю связь между разрозненными частями своего государства. Стремясь укрепить эту связь, Владимир, на завоеванные земли сажал верных себе людей и сыновей (которых, согласно историческим данным было 12). Кроме того, как считает Н.С. Гордиенко¹⁹, Владимир нуждался в идеологии, которая оправдывала бы проводившуюся им политику укрепления могущества государства. Владимир стремился создать поистине крепкое и могущественное государство и видел пути достижения своих целей в централизации власти, единения племен, в том числе и через насаждение единой веры.

4. Первая религиозная реформа Владимира

В начале своего правления Владимир рассматривал христианство как однозначно враждебную религию. По сути дела, Владимир целенаправленно противопоставлял христианству языческий культ, который и должен был стать, по намерениям Владимира, государственной религией Киевской Руси. Поэтому первоначально Владимир намеревался «использовать в качестве государственной идеологии реформированное и централизованное славянское язычество».²⁰ Нам уже известно, что каждое племя языческих славян поклонялось своему богу. И в Киеве по повелению Владимира было образовано единое капище, идолы божеств всех племен были свезены сюда. Н.С. Гордиенко так трактует летописца: «И стал,- говорится в «Повести временных лет», — Владимир княжить в Киеве один, и поставил кумиры на холме за теремным двором: деревянного Перуна с серебряной головой и золотыми усами, затем Хорса, Даждьбога, Стрибога, Симаргла и Мокоша. И приносили им жертвы, называя их богами, и приводили к ним своих сыновей и дочерей».²¹

Смысл языческой религиозной реформы Владимира вроде бы ясен – оказавшись во главе государства, он попытался создать единую систему языческих верований и единую иерархию богов, отвечавшую интересам государства. А вот принципы создания «пантеона» и выбор богов, включенных в него, неясны. Удивляет отсутствие в нем бога Велеса (Волоса), в то время как ему поклонялись многие племена, его именем клялись, заключая договора. Историк и философ С.В. Перевезенцев об этом говорит следующее: «…вполне возможно, что в «Пантеоне Владимира» представлены не просто боги-покровители разных «профессиональных культов», а божества разных племен, населявших Киевскую Русь. И создавая «Пантеон», Владимир попытался примирить разноплеменных подданных, поставив во главе своего, варяго-русского, княжеского бога Перуна. Недаром число богов «Пантеона» — шесть – совпадает с числом племен, которые названы в летописи, — поляне, древляне, северяне, дреговичи, кривичи полоцкие и словене новгородские. Хотя, скорее всего, чисто племенная связь с божествами к этому времени была уже утрачена, и все они получили какое-то функциональное значение».²²

Религиозная реформа, проведенная Владимиром в начале своего правления в Киеве, свидетельствует о том, что до того времени в Киевской Руси не было структурированной и общепризнанной иерархии богов. Владимир ввел эту иерархию собственным решением, так сказать, «сверху вниз». Но еще более важно то, что искусственно созданная иерархия богов в Киевской Руси не прижилась! Следовательно, она не была воспринята киевлянами и другими приднепровскими славянскими племенами как необходимость, как единая религиозная система – они сохраняли верность собственным богам, несмотря на решение киевского князя. Каждое племя продолжало поклоняться своему богу. Даже в Киеве жители продолжали поклоняться Велесу, не включенному в «Пантеон». И не случайно, что в скором времени Владимир разрушает им самим устроенное языческое капище, «свергает» Перуна, а в Киевской Руси вводится христианство. Как считает С.В. Перевезенцев: « Разноэтничное по своим корням славянское язычество оказалось неспособным исполнять функцию единой государственной религии».²³

На мой взгляд, следует также отметить, что С.А. Князьков считает, что ярое поклонение язычеству Владимира было ни чем иным, как противопоставление себя и своей идеологии в противовес свергнутому им Ярополку: «Так как торжество Владимира было торжеством языческой стороны над христианской, то новый киевский князь ознаменовал начало своего княжения сильной ревностью к язычеству».²⁴ А вот Н.С. Гордиенко высказал на этот счет другое мнение: «…опора на язычество (во многом демонстративная) понадобилась,…, для утверждения Владимиром своего статуса великого князя киевского. Но утвердившись на великокняжеском престоле и продолжив усилия своих предшественников по укреплению внутренней прочности и внешнего могущества Древнерусского государства, князь Владимир понял, что традиционные славянские верования – опора ненадежная, а поэтому нужна радикальная религиозная реформа».²⁵

5. Вторая религиозная реформа Владимира – «крещение Руси»

Таким образом, христианизация Древней Руси была процессом социально обусловленным. Оставалось только выбрать, по какому типу принять христианство: Рима или Константинополя. И здесь важно было оценить существенное различие подхода Рима и Константинополя к проблеме взаимоотношений церкви и государства. Папа римский требовал полного подчинения себе королей и императоров христианских государств, принимавших крещение от Рима, и тем самым возвышался над ними не только в религиозном отношении, но и в политическом. Что же касается патриарха константинопольского, то он был всего лишь высшим церковным чиновником Византийской империи, который признавал свою полную зависимость от императорской власти и ставил церковь на службу императору.

Следовательно, в случае ориентации на Рим киевский князь должен был примириться с безоговорочным главенством Папы римского и согласиться на прямую зависимость от него. Однако, такое положение не отвечало интересам Древнерусского государства и, конечно, не могло устроить ни самого Владимира, ни его окружение, а значит, делало нежелательным принятие христианства в «римском варианте».

Совершенно иная ситуация складывалась в случае «крещения Руси» при посредстве Византии и по константинопольскому образцу. Согласно византийской традиции новообразованная церковь должна была включиться в структуру Древнерусского государства и признать власть киевского князя как богом установленное начало, которому должны повиноваться все, в том числе и церковь.

Итак, выбор пал на принятие христианства по византийскому образцу. Но гордый и амбициозный Владимир не хотел просить об этом Византию. К тому же, в рассматриваемое время, византийские императоры – братья: Василий II и Константин IX – остро нуждались в помощи киевского князя для подавления восстания. Поэтому предложение о «крещении Руси» по византийскому обряду должно было восприниматься не как оказание милости «язычнику», а как благодарность могущественному государю мощной соседней державы за оказанную им важную услугу. Кроме того, император Василий II с братом Константином IX дали Владимиру обещание выдать за князя свою сестру Анну. Однако, после того как Владимир помог подавить мятеж, императоры не торопились исполнить обещанное. И Владимир, чтобы напомнить о своей силе и могуществе, как бы в наказание, захватил византийскую крепость в Крыму Херсонес (Корсунь). Возвращена крепость была лишь в качестве выкупа за прибывшую из Константинополя невесту – принцессу Анну. «Князь сам принимает в Корсуни христианство от византийцев и, взяв с собою византийское духовенство, возвращается в Киев с намерением обратить в новую веру своих подданных»,- рассказывает Н.С. Гордиенко²⁶. При этом, следует отметить, что крещение Владимира до сих пор вызывает споры у историков: где, как и когда все-таки оно состоялось. Но в данном случае важен сам факт принятия Владимиром крещения. Так как реальным началом «крещения Руси» следует считать не крещение самого Владимира, а крещение киевлян, которое было предпринято Владимиром уже после всех событий, неточности которых и вызывают споры исследователей, то есть после взятия Херсонеса и возвращении его византийцам.

Приняв христианство, Владимир воодушевился желанием распространить и утвердить христианскую веру в стране, в которой княжил. Однако историки и исследователи утверждают, что о «крещении Руси» сохранилось очень мало сведений. «…Скупы на информацию летописи и другие древнерусские литературные памятники; к тому же содержащиеся в них данные противоречивы. Глухо упоминают об этом событии византийские, арабские и армянские источники. … Не содержат древнерусские источники и сколько-нибудь детализированного описания самого процесса принятия христианства киевлянами. «Повесть временных лет» сообщает об этом моменте «крещения Руси» предельно кратко: отдав Корсунь византийцам, Владимир «вернулся в Киев. И когда пришел, повелел опрокинуть идолы, — одних изрубить, а других сжечь. Перуна же приказал привязать к хвосту коня и волочить его с горы по Боричеву извозу к Ручью, и приставил двенадцать мужей колотить его жезлами… Вчера еще был чтим людьми, а сегодня поругаем. Когда влекли Перуна по Ручью к Днепру, оплакивали его неверные, так как не приняли еще они святого крещения. И, притащив, кинули его в Днепр… Затем послал Владимир по всему городу со словами: «Если не придет кто завтра на реку – будь то богатый или бедный, или нищий, или раб – да будет мне враг». Услышав это, с радостью пошли люди, ликуя и говоря: «Если бы не было это хорошим, не приняли бы это князь наш и бояре». На следующий же день вышел Владимир с попами царицыными и корсунскими не Днепр и сошлось там людей без числа. Вошли в воду и стояли там одни до шеи, другие по грудь, молодые же у берега по грудь, некоторые держали младенцев, а уже взрослые бродили, попы же совершали молитвы, стоя на месте. И была видна радость на небе и на земле по поводу стольких спасаемых душ»,²⁷ — сообщает в своих полемических заметках Н.С. Гордиенко. С.А. Князьков же утверждает следующее: «О крещении Руси летописец рассказывает, что оглашенные к принятию христианства славяно-русскими и греческими священниками киевляне с радостью и ликованием шли креститься. Несомненно, были среди них и такие, которые крестились только потому, что все это делали; были и такие, которые не хотели креститься. По словам св. Иллариона, «благоверие (Владимирово) со властию сопряжено бе»: это значит, что упорствовавших креститься принуждали к этому силой».²⁸

Из этих повествований становится ясно, что к намерениям и действиям своего князя у киевлян было неоднозначное отношение. Крещение жителей Киева не обошлось без угроз и принуждения со стороны княжеской власти. Не желавшим креститься прямо заявляли, что их будут рассматривать как противников князя (« если не придет кто завтра на реку… да будет мне враг»), а поэтому какая-то часть киевлян оказалась в водах Днепра отнюдь не по доброй воле. Государственная идеология Византийской империи, силой навязываемая княжеской властью, воспринималась народом Киевской Руси как что-то глубоко чуждое. Поэтому принимали новую религию неохотно, по принуждению, уступая скорее угрозам, нежели уговорам. Были среди киевлян и такие, кто протестовал против крещения простым и доступным способом – убегал из Киева, надеясь в степной и лесной глуши сохранить прежнюю веру, близкую им, привычную и понятную.

И поступали так не одни киевляне. Ведь крещение киевлян явилось лишь началом процесса христианизации Древней Руси. Новую веру, ставшую по велению князя, государственной религией, надо было распространить по городам и селам Киевской Руси. И хотя крещением повсеместно занимались не только священнослужители, привезенные из Византии, но и княжеские власти, выполнить поставленную задачу оказалось не так-то просто. Как отмечает Н.С. Гордиенко: «…редко где насаждение христианства обходилось без насилия и принуждения с одной стороны и сопротивления – с другой»²⁹.

Вторым по величине и значению городом Киевской Руси в период княжения Владимира Святославича был Новгород. Поэтому вслед за киевлянами предстояло креститься и новгородцам. Для этой цели в Новгород был направлен епископ, которого сопровождал новгородский воевода Добрыня, а в помощь им была дана киевская дружина во главе с тысяцким князя Владимира Путятой. Узнав о цели прибытия епископа «со свитой», новгородцы порешили на вече их в город не пускать и новой религии не принимать. Осознавая всю серьезность ситуации, новгородцы взялись за оружие. Однако, когда языческие идолы были повержены, началась процедура принятия христианской веры. Желающих креститься оказалось немного. И тогда княжеской дружине пришлось перейти от уговоров к прямому принуждению и силой загонять упорствовавших в воду. «В литературе о крещении Руси стала общим местом мысль о том, что христианизация встретила упорное сопротивление масс. Количество свидетельств этого сопротивления в источниках невелико, в ходу оказывается ограниченный материал: «Добрыня крестил новгородцев огнем, а Путята мечом».³⁰

6. Процесс, растянувшийся на века

Чем дальше к северу, тем глуше была страна, тем невежественнее были ее жители, тем приверженнее они были к языческой старине. «Крещение Руси» явилось процессом, весьма затянувшимся и сопряженным с принуждением и угрозами. То есть протекал этот процесс достаточно болезненно для народа и, вероятно, поэтому так затянулся. «Как думают, Владимиру после того, как он установил «чин церковный», т.е. церковную иерархию, удалось окрестить новгородских славян, всю Русь заднепровскую, начиная с кривичей и кончая частью тиверцев, сидевших на нижнем Днепре, и славян, расположившихся по правой стороне Днепра, т.е. северян. Только вятичи и радимичи не были окрещены при Владимире»³¹. Вот что говорит о вятичах наш земляк и современник А.В. Евгин: «Говоря о вятичах, живших на Козельской земле, мы можем точно определить, когда их языческие воззрения уступили место христианству. После варварского истребления защитников города монголо-татарами, чуждая ранее догма искупления, расплаты за грехи, о которой предупреждали христианские проповедники, в условиях страшных последствий татарского нашествия вдруг обрела реальный смысл. Тела погибших козельчан были погребены по христианскому обычаю. Языческому идолу Велесу неизвестный мастер придал форму креста. Крест этот был установлен на братской могиле, на месте захоронения павших защитников города. Осуществление захоронения по христианскому обычаю и установление на месте погребения христианского символа – креста, свидетельствовало о том, что после 1238 г. на Козельской земле язычество уступило место христианству»³².

«Нескоро могло утвердиться христианство и в Муромской земле, несмотря на старания св. Глеба, которому Владимир поручил эту область. Князю Глебу пришлось даже жить вне Мурома, так как муромцы оказались ревностными приверженцами язычества. В Курской области христианство стало распространяться только в начале XI в., в Вологодском и Вятском краях – в XII в., а в Олонецком лишь в XIII в.».³³

Опираясь на эти высказывания исследователей нашей истории, можно утверждать, что процесс обращения Руси в новую веру – был процесс длительный и далеко не мирный.

7. «Двоеверие» на Руси

Нельзя не отметить, что само обращение в христианство того или иного племени, народности еще не означало устранения язычества из религиозной жизни данной этнической группы. Какое-то время язычество сохранялось в качестве идеологической оппозиции вновь принятой вере и было достоянием немалого числа людей. Таким образом, язычество, как народная религия, не только не исчезло с принятием христианства, но, «преобразовалось само, оно также видоизменяло важнейшие обрядовые установления и догматические законоположения принятого христианства³⁴». То есть, язычество, с одной стороны уступает место христианству, а с другой – продолжает существовать рядом с ним. Наступает период «двоеверия».

Например, многие элементы древнеславянской мифологии вошли в христианские обряды и, даже, в церковный календарь. Так, промежуток между Рождеством и Крещением заняли дохристианские святки с языческим колядованием ( до сих пор в деревнях сохранился обычай колядовать, когда «ряженые» ходят по домам, «сеют», поют и т.п.), за святками следует Масленица (с ее игрищами, сожжением чучела, призыванием скорой весны), которая стала преддверием Великого (предпасхального) поста. В христианскую Пасху вплелись языческие поминальные обряды, сохранился древнеславянский культ хлеба. В Троицу – культ березы. Преображение Господне стали отмечать, как праздник сбора плодов – Яблочный Спас.

Языческие обряды и верования очень долгое время сохранялись в быту древнерусских славян, причем как в гуще сельского и городского населения, так и в княжеско-боярской среде – различного рода гадания, празднества, игрища и т.д. С.В. Перевезенцев считает, что «языческое влияние прослеживается в орнаментах памятников древнерусского храмового строительства (солярные, «солнечные» знаки, белокаменная резьба). … Кроме того, языческая архаика прослеживается в памятниках литературного и устного творчества, особенно в эпосе (былинах, песнях и т.д.)³⁵»

В целом же, на уровне бытовых суеверий, язычество сохранялось постоянно, оставаясь средством мифологического освоения человеком природы. Отголоски язычества дошли и до наших дней.

ГЛАВА III

Роль христианства в развитии древнерусского государства

Последствия принятия христианства на Руси из Византии были разнообразны и порою противоречивы. На международной арене Русь выиграла от союза с Византией, заняв равноправное положение среди других влиятельных христианских государств средневековой Европы. Однако историки утверждают, что Руси приходилось оказывать постоянное сопротивление Риму, стремившемуся после христианизации подчинить Русь своему верховенству. Принятие православия осложнило отношения с папским престолом. Но более важно то, что принятие христианства послужило стимулом для ознакомления Руси с византийской культурой. Именно через Византию в Древнюю Русь начало проникать достаточно богатое наследие античного мира и Ближнего Востока.

Проникновение на Русь византийской образованности, элементов византийской цивилизации, несомненно, способствовало дальнейшему прогрессивному развитию русского феодального общества, отвечало его потребностям, обогащало его культуру. При этом, как утверждает в своей работе З.В. Удальцова: «Установление тесных культурных связей Руси с Византией не было простой случайностью, это был вполне осознанный с обеих сторон процесс, происходивший по обоюдному согласию. Со стороны правящего класса Древней Руси это было обращение к самым высоким, наиболее сложным и изысканным образцам. … Со стороны Византии распространение культурного влияния на Русь носило активный, целенаправленный характер и составляло одно из звеньев ее общей политики в сопредельных странах»³⁶.

Однако не стоит считать, что влияние Византии на культуру Древней Руси было определяющим. Надо думать, что образцы византийской цивилизации подверглись на Руси активной переработке, глубокому переосмыслению в соответствии с социально-духовными условиями жизни и запросами русского общества. Причем, интенсивность проникновения византийского влияния зависела, в первую очередь, от уровня развития дохристианской культуры. Разумеется, важную роль при этом играла степень соответствия или несоответствия культурных ценностей, получаемых из Византии, жизненным потребностям русского общества. Тем не менее, нельзя совершенно отрицать влияние Византийской культуры на развитие Древнерусского государства. Достаточно заметно влияние Византии в сфере художественного творчества, архитектуре, живописи, многих отраслях прикладного искусства: резьба по камню, мозаика, ювелирное дело и т.п.

Однако, нам более важен факт прогрессивного развития Руси после принятия христианства. Однозначно можно утверждать, что принятие христианства имело определенные прогрессивные хозяйственно-экономические и социально-культурные последствия.

«Укажем лишь на некоторые из них.

В частности, введение христианского поста, предусматривающего многодневные запреты на потребление мясной и молочной пищи, стимулировало развитие огородничества, расширение ассортимента овощей в меню не только монахов и духовенства, но и остальной части населения Древней Руси.

Под влиянием христианства произошел скачок в развитии строительного дела, поскольку надо было сооружать сначала деревянные, а затем и каменные храмы, для чего требовались опытные мастера, а также надлежащие материалы, архитектурное искусство, мастерство интерьера. Все это вначале перенималось у Византии, а затем развивалось на собственной русской почве.

Необходимость украшать христианские храмы, изготовлять церковную утварь и одежду, обеспечивать духовенство разнообразными предметами богослужебного назначения – все это создавало дополнительные стимулы для развития ремесел на Руси.

С христианством пришли на Русь и получили здесь дальнейшее развитие искусство фрески и мозаики. Иконопись, церковное пение без музыкального сопровождения.

Потребность в грамотном духовенстве и епископате дала толчок развитию просвещения. Привела к появлению церковных школ, а нужда в богослужебных книгах стимулировала развитие книжного искусства, сделала необходимым появление библиотек»³⁷.

Н.М. Карамзин в своих трудах сообщает: «Города сего времени ответствовали уже состоянию народа избыточного. Немецкий летописец Дитмар, современник Владимиров, уверяет, что в Киеве, великом граде, находилось тогда 400 церквей, созданных усердием новообращенных христиан, и восемь больших торговых площадей. Адам Бременский именует оный главным украшением России и даже вторым Константинополем.³⁸ … Успехи разума и способностей его, необходимое следствие гражданского состояния людей, были ускорены в России христианскою Верою.³⁹ … Христианская Вера способствовала дальнейшим успехам зодчества в России. Владимир начал строить великолепные церкви и призвал художников греческих⁴⁰».

Таким образом, можно утверждать, что христианизация Древней Руси послужила мощным толчком в развитии государства.

Что же касается социального прогресса, то здесь следует вспомнить, что одной из целей Владимира ввести в государстве единую религию, было стремление укрепить внутренние связи разрозненных племен, составлявших государство, а также повысить статус самого государства на международной арене. С принятием христианства Русь приобрела равноправие в европейском цивилизованном мире того времени, перестала восприниматься другими странами, в том числе и соседями, как «варварское», «языческое». Как следствие, вырос статус и самого главы государства. Кроме того, христианство, как и предполагал Владимир, создало основу объединения всех племен и народностей Киевской Руси.

Итак, в X веке Русь принимает новую религию, которая на долгие века станет мировоззрением общества, охватит все сферы его жизни.

988 год – год крещения киевлян князем Владимиром Святославичем – считается датой крещения Руси. Понятно, что дата эта условна: она лишь открывает длительный процесс христианизации.

С введением христианства укрепляются международные связи Киевской Руси, она равноправным партнером входит в число государств христианской Европы, начинает широко черпать из общего для всей Европы источника культуры: Византийского христианизированного наследия Древней Эллады и цивилизаций Востока. На Русь приходит общеславянская кириллическая письменность. Здесь истоки русского летописания, русской литературы, профессиональной архитектуры, живописи, музыкального искусства. Все воспринятое сливалось с народной культурой славянства, его традициями, мифологией, исторической памятью, что создавало почву для взращивания, роста и развития русской культуры.

Заключение

Подытоживая, отмечу, что, к сожалению, сохранившиеся рассказы, сообщения и другие сведения о сущности славянского язычества, не позволяют с достойной мерой уверенности представить картину жития Древней Руси дохристианского периода, а также говорить о том, как в славянской мифологии решались вопросы о смысле бытия славянских и других племен, населявших территорию Киевской Руси. И все же, опираясь на доступные сведения, можно утверждать, что славянское язычество носило оригинальный характер и имело довольно богатое религиозно-мифологическое содержание. Но оно оказалось неспособным к исполнению функции государственной религии. Освящая отношения человека с природой и между разными племенами и народностями, язычество не вторгалось в область общественных отношений на стадии государственного развития. Более того, приверженность к язычеству создавало духовные проблемы в Русских землях. Так как возвышение одних племенных богов приводило к понижению статуса других племенных союзов. Поэтому снять многочисленные противоречия, существующие внутри языческих народов, населявших Киевскую Русь, могла только универсальная монотеистическая религия.

Перед киевским князем встал «выбор веры», который совершался между мусульманством, иудаизмом и христианством. В итоге, первенство оказалось за христианством. Вероятнее всего, выбор этот был не случайным, а обусловленным многими причинами, причем, как объективными, так и субъективными.

Надо думать, что «выбор веры» оправдал все возможные ожидания и надежды. Хотя сам процесс христианизации и растянулся на века, был длительным и небезболезненным.

Религиозно-философские идеи христианства поставили перед племенами и народами, населявшими Киевскую Русь, новые, совершенно иные цели. Христианство не только перевернуло представления славяно-русского человека о Боге, о мире, об обществе, но и развернуло совершенно новую концепцию самого человека, его способностей и жизненно важных идеалов. Христианство изменило отношение людей к самому времени. Само летоисчисление стало вестись или от момента библейского Сотворения мира (существовало до XVIII в.), или же (позднее) от Рождества Христова.

Христианизация Руси имела глубокое значение в ускорении объединительного процесса. На месте разрозненных и слаборазвитых в экономическом и политико-государственном отношении восточнославянских племен, разбросанных по окраине европейского континента, возникло европейское феодально-монархическое централизованное государство, сплоченное единой идеологией и созидательными устремлениями.

Христианство создало основу объединения всех племен и народностей Киевской Руси. Складывается и большими темпами развивается единая культура, единая письменность. Развиваются ремесла, архитектура, живопись, прикладное и музыкальное искусства и многое другое.

Крещение Руси явилось переломным моментом в истории России. Условно поделило ее на «до» и «после». Наверное, недаром, период времени, начавшийся с Рождества Христова, называют новой эрой.

Примечания

¹ Токарев С.А. Религия в истории народов мира. – М., 1965. С.229

²Там же. С.225

³Там же. С.226

⁴ Князьков С.А. Допетровская Русь. – М., 2005. С.27

⁵ Там же.С.27

⁶ Токарев С.А. Религия в истории народов мира. – М., 1965. С.236

⁷ Крянев Ю.В.,Павлова Т.П. Как была крещена Русь//Двоеверие на Руси. – М., 1989. С.305

⁸ Гордиенко Н.С. «Крещение Руси»: факты против легенд и мифов. – Л., 1986. С.56-57

⁹ Там же. С.57

¹⁰ Карамзин Н.М. История государства Российского.I-III т. – Т., 1990. С. 191

¹¹Автор имеет ввиду академика Б.Д. Грекова. Гордиенко Н.С. «Крещение Руси»: факты против легенд и мифов. – Л., 1986. С.62

¹² Гордиенко Н.С. «Крещение Руси»: факты против легенд и мифов. – Л., 1986. С.62-63

¹³ Гордиенко Н.С. «Крещение Руси»: факты против легенд и мифов. – Л., 1986. С.60

¹⁴ Карамзин Н.М. История государства Российского.I-III т. – Т., 1990. С. 160

¹⁵ Гордиенко Н.С. «Крещение Руси»: факты против легенд и мифов. – Л., 1986. С.60

¹⁶ Князьков С.А. Допетровская Русь. – М., 2005. С.52

¹⁷ Там же. С.53

¹⁸ Там же. С.53

¹⁹ Рассуждения автора на С. 69. Гордиенко Н.С. «Крещение Руси»: факты против легенд и мифов. – Л., 1986

²⁰ Гордиенко Н.С. «Крещение Руси»: факты против легенд и мифов. – Л., 1986. С.69

²¹ Там же. С. 69

²² Перевезенцев С.В. Россия. Великая судьба. – М., 2006. С.128

²³ Там же. С.128

²⁴ Князьков С.А. Допетровская Русь. – М., 2005. С.54

²⁵ Гордиенко Н.С. «Крещение Руси»: факты против легенд и мифов. – Л., 1986. С.70

²⁶ Там же. С.72

²⁷Там же. С.74-75

²⁸ Князьков С.А. Допетровская Русь. – М., 2005. С.56

²⁹ Гордиенко Н.С. «Крещение Руси»: факты против легенд и мифов. – Л., 1986. С. 78

³⁰ Прошин Г. Как была крещена Русь// Благоверие его со властью сопряжено. – М., 1989. С.141

³¹ Князьков С.А. Допетровская Русь. – М., 2005. С.57

³² Евгин А.В. Козельск. Средневековая Русь. – Т., 1996. С.23-24

³³ Князьков С.А. Допетровская Русь. – М., 2005. С.57

³⁴ Крянев Ю.В.,Павлова Т.П. Как была крещена Русь//Двоеверие на Руси. – М., 1989. С.311

³⁵ Перевезенцев С.В. Россия. Великая судьба. – М., 2006. С. 130

³⁶ Удальцова З.В. Как была крещена Русь//Киев и Константинополь – культурные связи до XIII века. – М., 1989. С.275

³⁷ Гордиенко Н.С. «Крещение Руси»: факты против легенд и мифов. – Л., 1986. С.149-150

³⁸ Карамзин Н.М. История государства Российского.I-III т. – Т., 1990. С. 178

³⁹ Там же. С.179

⁴⁰ Там же. С. 182

Список использованной литературы

Гордиенко Н.С. Крещение Руси: факты против легенд и мифов. – Л.: Лениздат, 1986.

Евгин А.В. Козельск. Средневековая Русь. – Т., 1996.

Карамзин Н.М. История государства Российского: в 12-ти т./I-III т. – Т.: Приок. кн. изд-во, 1990.

Князьков С.А. Допетровская Русь. – М.: Вече, 2005.

Перевезенцев С.В. Россия. Великая судьба. – М.:Белый город, 2006.

Как была крещена Русь. – М.: Политическая литература 1989. С.

Токарев С.А. Религия в истории народов мира. – М.:Политиздат, 1965.

Приложение

«Языческому идолу Велесу неизвестный мастер придал форму креста. Крест этот был установлен на братской могиле, на месте захоронения павших защитников города».