Курсовая работа
Начальный период Великой Отечественной войны
Содержание
1. Политические предпосылки начала Великой Отечественной войны
2. Основные этапы начала Великой отечественной войны
2.1. Официальное объявление войны
2.2. Соотношение технических и людских ресурсов на начало войны
3. Оборонительные операции советских войск в приграничных районах
4. Основные события и мероприятия в начальном периоде ВОВ
4.1. Военные и экономические мероприятия
4.2. Превращение страны в военный лагерь
4.3. Формирование народного ополчения
5. Причины военных поражений на первом этапе войны (1941-1942 годы)
Список использованных источников и литературы
Введение
Актуальность темы. В последние годы интерес российской и зарубежной научной общественности к событиям Великой Отечественной войны значительно возрос в связи с празднованием 65-летия победы в ВОВ. Кроме того, это обусловлено снятием цензурных барьеров перед историками, изучающими войну, и расширением источниковой базы, что позволило по-иному взглянуть на многие ключевые события тех лет.
Интерес общественности и ученых к проблематике темы курсовой работы наметился в переломные для истории нашей страны перестроечные годы и не исчерпан до сих пор.
Основная исследовательская задача данной работы — рассмотрение основных моментов в политических предпосылках ВОВ, оснащении, формировании кадров, обстановке первых дней войны, выявлении причин военных поражений на первом этапе войны (1941-1942 годы) Советской (Красной) Армии. Армии, которая несмотря ни на что смогла выстоять в тяжелейших поражениях первого периода войны и победить в дальнейшем.
Безусловно Великая Отечественная война — тема настолько обширная, что окончание ее исследования, не смотря на усилия множества отечественных и зарубежных историков, до сих пор скрывается в туманной дали будущего. Сейчас, спустя 65 лет с окончания этой войны, существует огромное множество работ посвященных ВОВ и связанным с ней темам.
Объем этих работ, равно как и источников по ВОВ и Второй Мировой войне в целом, настолько велик, что автор курсовой работы испытывает сильные сомнения в том, что его работа привнесла какой-либо существенный научный вклад в изучение истории ВОВ. Скорее она может претендовать на обзорное изложение ситуации по изучаемой теме.
1. Политические предпосылки начала Великой Отечественной войны
В июне 1941 г. многое указывало на то, что Германия развернула подготовку к войне против Советского Союза. К границе подтягивались немецкие дивизии. О подготовке войны стало известно из донесений разведки. В частности, советский разведчик Рихард Зорге сообщил даже точный день вторжения и количество дивизий противника, которые будут заняты в операции [9, с. 7].
После прихода Гитлера к власти Германия стала главным и наиболее опасным противником СССР. Предполагалось, что она может выступить против СССР в союзе с реакционными правительствами Финляндии, Румынии, Венгрии, Италии и, возможно, Турции [13, с. 203].
В этих тяжёлых условиях советское руководство стремилось не дать ни малейшего повода для начала войны. Оно даже разрешило «археологам» из Германии разыскивать «могилы солдат, погибших в годы Первой мировой войны». Под этим предлогом немецкие офицеры открыто изучали местность, намечали пути будущего вторжения.
13 июня 1941 г. было опубликовано знаменитое официальное заявление ТАСС. В нём опровергались «слухи о близости войны между СССР и Германией». Такие слухи распространяют «поджигатели войны», которые хотят поссорить две страны, говорилось в заявлении.
На самом деле Германия «также неукоснительно, как и Советский Союз, соблюдает пакт о ненападении». Немецкая печать обошла это заявление полным молчанием. Министр пропаганды Германии Йозеф Геббельс записал в своём дневнике: «Сообщение ТАСС – проявление страха. Сталина охватывает дрожь перед грядущими событиями» [8].
Оценивая вероятные планы развязывания фашистской Германией войны против СССР, Генеральный штаб полагал, что на первом этапе войны гитлеровское верховное командование скорее всего попытается сосредоточить свои основные усилия на юго-западном стратегическом направлении с ближайшей стратегической целью овладеть Украиной и Донецким бассейном, с тем чтобы в последующем прорваться на Кавказ и тем самым лишить нашу страну важнейших экономических районов — захватить украинский хлеб, донецкий уголь, металлургию юга, а затем и кавказскую нефть.
Не исключалась возможность развертывания главных сил немецко-фашистской армии и севернее Полесья для нанесения удара из Восточной Пруссии и Центральной Польши в сторону «смоленских ворот» с дальнейшим развитием наступления на Москву. В обоих вариантах предусматривалась возможность одновременного с немецко-фашистской армией перехода в наступление финской и румынской армий.
Предполагалось, что война неизбежно примет длительный, напряженный характер, а достижение победы в ней будет в решающей мере зависеть от способности тыла питать фронт материальными и людскими ресурсами более продолжительное время, чем на это будет способен противник.
Превосходство советского государственного и общественного строя, его огромные потенциальные возможности, морально-политическое единство советского общества, его сплоченность вокруг Коммунистической партии и готовность советских людей к беззаветной борьбе за свое социалистическое Отечество — все это давало Коммунистической партии, правительству и советскому командованию право рассчитывать на победоносное ведение войны.
Наряду с этим политические и военные руководители Советского Союза сознавали, что на ход войны огромное влияние окажут результаты начальных операций. Вопросам планирования этих операций придавалось особое значение [13, с. 204].
Накануне войны оборона западных границ Советского Союза, простиравшихся от Баренцева до Черного моря, осуществлялась войсками пяти приграничных военных округов: Ленинградского, Прибалтийского Особого, Западного Особого, Киевского Особого и Одесского.
С началом боевых действий Ленинградский военный округ, Прибалтийский, Западный и Киевский Особые военные округа соответственно преобразовывались в Северный, Северо-Западный, Западный и Юго-Западный фронты, а Одесский военный округ выделял 9-ю армию. Позднее здесь предполагалось развернуть Южный фронт [7, с. 53].
Советское правительство предусматривало в случае нападения фашистской Германии на СССР подготовить Вооруженные Силы к нанесению по врагу мощного ответного удара с целью отражения агрессии и перенесения боевых действий на его территорию. Исходя из оценки обстановки, которая могла сложиться к началу войны, Генеральный штаб. Когда в сентябре 1940 г. этот план был доложен Политбюро ЦК ВКП(б), И. В. Сталин высказал мысль о том, что вероятный противник постарается сосредоточить основные усилия на юго-западе. Генштаб переработал первоначально составленный оперативный план и наметил новый, который предусматривал сосредоточение наших главных усилий на юго-западном направлении [13, с. 204].
Выполнение задач, намеченных планом, предусматривалось осуществить только в форме ответного удара после стратегического развертывания главных сил Красной Армии.
Однако на рассвете 22 июня, в один из самых длинных дней в году, Германия начала войну против Советского Союза.
В 3 часа 30 минут части Красной армии были атакованы немецкими войсками на всём протяжении границы. В ранний предрассветный час 22 июня 1941 года ночные наряды и дозоры пограничников, которые охраняли западный государственный рубеж Советской страны, заметили странное небесное явление.
Тысячи германских орудий и минометов, скрытно сосредоточенных в последние дни у границы, открыли огонь по нашей пограничной полосе. Всегда настороженно-тихая линия государственного рубежа сразу превратилась в ревущую, огненную линию фронта… [6, с. 12].
2. Основные этапы начала Великой отечественной войны
2.1. Официальное объявление войны
Спустя час после начала вторжения посол Германии в Советском Союзе граф фон Шуленбург вручил В. Молотову меморандум. В нём говорилось, что советское правительство хотело «нанести удар в спину Германии», и потому «фюрер отдал вермахту приказ воспрепятствовать этой угрозе всеми силами и средствами». «Это что, объявление войны?» — спросил Молотов. Шуленбург развёл руками. «Чем мы это заслужили?!» — горько воскликнул Молотов [8].
Утром 22 июня московское радио передавало обычные воскресные передачи и мирную музыку. О начале войны советские граждане узнали лишь в полдень, когда по радио выступил Вячеслав Молотов. Он сообщил: «Сегодня, в 4 часа утра, без предъявления каких-либо претензий к Советскому Союзу, без объявления войны, германские войска напали на нашу страну.
Войну Советскому Союзу в июне 1941-го объявили помимо Германии (22 июня) и Италии (22 июня) также Румыния (22 июня), Финляндия (26 июня) и Венгрия (27 июня). К ним присоединились марионеточные правительства Словакии и Хорватии. Япония и Испания, формально сохраняя нейтралитет, самым тесным образом сотрудничали с Германией. Союзниками Германии также были правительства Болгарии и вишистской Франции.
Помимо стран, объявивших войну Советскому Союзу в июне 1941-го, в войне участвовали соединения, части и подразделения, укомплектованные гражданами Испании, Франции, Бельгии, Нидерландов, Дании, Норвегии, Чехии, Югославии (Сербии), Албании, Люксембурга, Швеции, Польши [12].
2.2. Соотношение технических и людских ресурсов на начало войны
Фашистская Германия, развязав вторую мировую войну, с самого начала в массовом масштабе применяла авиацию, танки и во многом усовершенствованные формы ведения наступательных боевых действий. Это в решающей степени повлияло на характер первых операций немецко-фашистской армии, придало им новые черты.
Три мощные группы германских армий двинулись на восток.
1) На севере фельдмаршал Лееб направлял удар своих войск через Прибалтику на Ленинград.
2) На юге фельдмаршал Рунштедт нацеливал свои войска на Киев.
3) Но самая сильная группировка войск противника развертывала свои операции в середине этого огромного фронта, там, где, начинаясь у пограничного города Бреста, широкая лента асфальтированного шоссе уходит в восточном направлении – через столицу Белоруссии Минск, через древний русский город Смоленск, через Вязьму и Можайск к сердцу нашей Родины – Москве.
За четверо суток немецкие подвижные соединения, действуя на узких фронтах, прорвались в глубину до 250 км и достигли Западной Двины. Армейские корпуса находились в 100 – 150 км позади танковых.
Таблица 1
Баланс использования людских ресурсов, призванных на начало ВОВ1
СССР |
Германия |
|
К началу войны состояло по списку |
||
В армии и на флоте |
||
— на 01.09.39 г. |
2 028,4 |
3 214,0 |
— на 22.06.41 г. |
4 826,9 |
8 500,0 |
В формированиях других ведомств, состоявших на довольствии в Наркомате обороны |
74,9 |
Из 34 476 700 человек в годы войны в Красную Армию было призвано 29 574 900 человек, а на 22 июня 1941 года кадровый состав составлял 4 826 900 человек. Эта цифра равна всему населению Дании, Нидерландов, Норвегии, Швеции и Финляндии вместе взятым [12].
С началом Великой Отечественной войны Красная Армия и Военно-Морской Флот под решающим воздействием неблагоприятно сложившихся условий ведения боевых действий вынуждены были перейти к стратегической обороне на всем фронте.
Но если фашистская Германия, развязывая войну против Польши и ее западных союзников, уже в первых операциях достигала решающих или конечных целей, то на советско-германском фронте она в первоначальных наступательных боевых действиях так и не решила стратегических задач, намеченных планом «Барбаросса» [1; 2; 4].
Немецко-фашистские войска получили отпор еще в приграничных сражениях, и, хотя контрудары наших войск далеко не всегда были удачными, сила этого отпора непрерывно нарастала.
Наше Верховное Главнокомандование сумело вывести из-под внезапного удара немецко-фашистских полчищ основную массу войск и в июле добилось временной стабилизации фронта на значительном его протяжении [13, с. 257].
3. Оборонительные операции советских войск в приграничных районах
С рассветом 22 июня 1941 г. немецко-фашистская армия перешла в наступление на пространстве от Балтийского моря до Карпат.
В первый же день войны противник ввел в сражение 117 дивизий. В начале июля с переходом в наступление ударных группировок противника с румынской и финской территории количество войск врага увеличилось до 171 дивизии. Свыше 20 немецко-фашистских дивизий, предназначавшихся для усиления групп армий, находилось в резерве [13, с. 258].
В первый день внезапный удар невиданной силы приняли на себя пограничные отряды и еще не успевшие развернуться на оборонительных рубежах соединения армий прикрытия, расположенные вблизи границы. На левом фланге 8-й армии Северо-Западного фронта на одну 125-ю стрелковую дивизию, которая действовала в полосе шириной до 40 км, обрушились основные силы 4-й немецкой танковой группы.
По трем стрелковым дивизиям 11-й армии того же фронта (188, 126 и 128-й), успевшим развернуть на 100-километровом участке лишь пять полков, нанесли удар войска всего левого крыла группы армий «Центр» и две правофланговые дивизии 16-й армии группы армий «Север». Воспользовавшись огромным преимуществом в силах и средствах, немецко-фашистские войска сравнительно быстро преодолели приграничные укрепления и на направлениях главных ударов прорвались в глубину нашей обороны. Наиболее неблагоприятно сложилась обстановка на стыке Северо-Западного и Западного фронтов. Передовые части 4-й танковой группы противника вышли к реке Дубисса в 35 км северо-западнее Каунаса, а 3-й танковой группы — форсировали Неман в 60 км южнее города.
В тяжелое положение попала 4-я армия Западного фронта, прикрывавшая брестско-кобринское направление. На четыре стрелковые дивизии этой армии пришелся удар десяти дивизий правого крыла группы армий «Центр», поддержанных массированным огнем артиллерии и крупных сил авиации. Не выдержав натиска превосходящих сил врага, две дивизии (42-я и 6-я), оборонявшиеся в центре армии, отступили из района Бреста на восток. В крепости остались отдельные подразделения и группы из состава этих соединений. Танковые части 2-й танковой группы устремились в образовавшуюся брешь и к исходу дня, продвинувшись на 50—60 км, заняли Кобрин. Создавалась угроза охвата главных сил Западного фронта с юга [10, т.2, с. 16-20].
В полосе Юго-Западного фронта главный удар противника был нанесен южнее Владимира-Волынского в стык 5-й и 6-й армий. И здесь немецко-фашистским войскам удалось вклиниться в нашу оборону на глубину до 20 км,
Таким образом, на всех основных направлениях слабые части прикрытия, несмотря на мужество и героизм личного состава, были вынуждены под давлением превосходящих сил противника с тяжелыми боями отступать.
В первый день войны особенно тяжелые неудачи постигли наши Военно-Воздушные Силы. Авиационные части и подразделения, не получившие заранее четких указаний о приведении самолетов в боевую готовность, были лишены возможности своевременно подняться в воздух и нанести, как это предусматривалось, немедленный ответный массированный удар по авиации и группировкам сухопутных войск противника.
Под воздействием вражеской авиации она потеряла около 1 200 самолетов, в том числе Западный округ – 738 [13, с. 259]. Ограниченное количество зенитных средств, которыми располагали наши соединения, не позволяло эффективно бороться с воздушным противником. Организация отпора врагу осложнялась частым нарушением управления войсками, а подчас и его полной потерей. Отсутствие постоянной связи с соединениями и подчиненными штабами лишало командиров и штабы оперативного и стратегического звена возможности получать регулярную информацию о реальном ходе событий и порождало трудности в осуществлении контроля за развитием боевых действий. Это нередко приводило к принятию решений, не отвечавших складывавшейся обстановке.
В течение первого дня войны Генеральный штаб из-за нарушения связи в звене от дивизии до фронта не имел достаточно полной и достоверной информации о развивающихся событиях. Как свидетельствует Маршал Советского Союза Г. К. Жуков, бывший в ту пору начальником Генерального штаба, Генштаб не представлял тогда всей сложности создавшегося положения. Находясь в штабе Юго-Западного фронта, начальник Генерального штаба получил следующую информацию от своего заместителя генерала Н. Ф. Ватутина:
«К исходу 22 июня, несмотря на предпринятые энергичные меры, Генштаб так и не смог получить от штабов фронтов, армий и ВВС точных данных о наших войсках и о противнике. Сведения о глубине проникновения противника на нашу территорию довольно противоречивые. Отсутствуют точные данные о потерях в авиации и наземных войсках. Известно лишь, что авиация Западного фронта понесла очень большие потери. Генштаб и Нарком не могут связаться с командующими фронтами генерал-полковником Ф. И. Кузнецовым и генералом армии Д. Г. Павловым, которые, не доложив наркому, уехали куда-то в войска. Штабы этих фронтов не знают, где в данный момент находятся их командующие [13, с. 260].
По данным авиационной разведки, бои идут в районах наших укрепленных рубежей и частично в 15—20 километрах в глубине нашей территории. Попытка штабов фронтов связаться непосредственно с войсками успеха не имела, так как с большинством армий и отдельных корпусов не было ни проводной, ни радиосвязи» [3, с. 240].
Вечером 22 июня (в 21 час 15 мин.), оценивая сложившуюся обстановку, советское Главное Командование приняло решение перейти на главных направлениях к наступательным действиям с целью разгрома ударных группировок врага и перенесения боевых действий на его территорию.
Войска Северо-Западного и Западного фронтов должны были силами общевойсковых армий, механизированных корпусов (по два корпуса в каждом фронте) и фронтовой авиации при поддержке авиации дальнего действия нанести сосредоточенные удары из районов Каунаса и Гродно в направлении города Сувалки, окружить и уничтожить сувалкскую группировку противника и к исходу 24 июня овладеть районом города Сувалки.
Войска Юго-Западного фронта получили задачу силами двух общевойсковых армий, не менее пяти механизированных корпусов и всей авиации фронта при поддержке авиации дальнего действия нанести удары по сходящимся направлениям на Люблин, окружить и уничтожить группировку противника, наступавшую на фронте Владимир-Волынский, Крыстынополь, и к исходу 24 июня овладеть районом Люблина.
Армиям Северного и Южного фронтов ставились оборонительные задачи — прикрыть государственную границу в своих полосах и не допустить вторжения противника на нашу территорию.
Советское Главное Командование, принимая вечером 22 июня решение о наступательных действиях, не имело возможности учесть тяжелое положение, в котором оказались к этому времени войска приграничных военных округов (фронтов). Многие из привлекаемых к операции соединений, и прежде всего механизированные корпуса, находились на значительном удалении от исходных районов для наступления и не могли в короткий срок сосредоточиться на намеченных рубежах и одновременно нанести массированные удары по врагу. К тому же большинство механизированных корпусов было укомплектовано людьми не полностью и имело весьма ограниченное количество боевой техники [13, с.261]. Положение усугублялось еще и тем, что авиация, понесшая большие потери в первый день войны, и малочисленные части ПВО не могли надежно прикрыть свои войска от ударов вражеских бомбардировщиков. Некоторые соединения, выдвигавшиеся на рубежи развертывания для наступления, подверглись массированным ударам вражеской авиации и понесли значительные потери еще до вступления в сражение. Артиллерия механизированных корпусов и общевойсковых соединений, испытывавшая острый недостаток в средствах тяги, не сумела своевременно сосредоточиться на избранных направлениях, а из-за нарушения работы органов тыла и недостатка транспортных средств танковые соединения подчас оставались без боеприпасов и горючего.
Общевойсковые соединения, которые во взаимодействии с мехкорпусами должны были участвовать в контрнаступлении, вступали в боевые действия, как правило, разрозненно. Выдвигаясь из глубины, они опаздывали с выходом на намеченные рубежи развертывания и под воздействием противника вынуждены были поспешно переходить к обороне на не приспособленной для этой цели местности [13, с. 262].
Все это, в конечном счете, привело к тому, что наступательные действия советских войск, развернувшиеся в полосе Северо-Западного и Западного фронтов 23-25 июня, вылились в недостаточно согласованные между собой контрудары механизированных соединений.
Оперативно-стратегический результат контрударов Северо-Западного и Западного фронтов, несмотря на самоотверженные действия войск, был незначителен, а понесенные потери велики.
Более ощутимыми для противника явились контрудары войск Юго-Западного фронта, начатые 24 июня. Для ликвидации прорыва 1-й танковой группы на стыке 5-й и 6-й армий командующий фронтом генерал М. П. Кирпонос привлек 8, 9, 15, 19 и 22-й механизированные корпуса. Правда, к моменту получения директивы Ставки они были рассредоточены во всей полосе фронта. До намеченных рубежей развертывания многим из них пришлось совершать марши от 100 до 400 км. Поэтому ввод корпусов в сражение осуществлялся последовательно и мощного одновременного контрудара не получилось. Тем не менее с 26 июня в районе Луцк, Дубно, Броды на широком фронте развернулось самое крупное в начальном периоде войны танковое сражение. Напряженные бои с переменным успехом продолжались до 29 июня. И хотя механизированным корпусам не удалось выполнить задачу по окружению и разгрому главных сил 1-й танковой группы, они на целую неделю задержали ее продвижение, нанесли ей значительный урон, а главное — замысел врага окружить основные силы Юго-Западного фронта в львовском выступе и осуществить стремительный прорыв к Киеву был сорван.
Вот как оценивает это сражение бывший командующий 3-й немецкой танковой группой Г. Гот: «Тяжелее всех пришлось группе армий «Юг». Войска противника, оборонявшиеся перед соединениями северного крыла, были отброшены от границы, но они быстро оправились от неожиданного удара и контратаками своих резервов и располагавшихся в глубине танковых частей остановили продвижение немецких войск. Оперативный прорыв 1-й танковой группы, приданной 6-й армии, до 28 июня достигнут не был. Большим препятствием на пути наступления немецких частей были мощные контрудары противника, наносимые из района южнее Припятских болот, по войскам, продвигавшимся вдоль шоссе Луцк-Ровно-Житомир. Эти контратаки заставили крупные силы 1-й танковой группы изменить направление своего наступления и вместо продвижения на Киев повернуть на север и ввязаться в бои местного значения» [10, с. 31].
Таким образом, контрудары советских войск в первые дни войны сыграли заметную роль в срыве первоначальных замыслов противника. Однако они не изменили существенным образом оперативно-стратегической обстановки.
Несколько позже серьезно осложнились условия боевых действий на северо-западном и западном направлениях.
Войска Северо-Западного фронта, отступая от границы, не сумели своевременно организовать устойчивую оборону по правому берегу Западной Двины. В начале июля неукомплектованные до штатной численности, технически слабо оснащенные соединения 27-й армии, выдвинутые на прикрытие направления Даугавпилс, Псков, под ударами 4-й танковой группы откатились назад и позволили ей захватить плацдарм на правом берегу Западной Двины у Даугавпилса. 8-я армия в это время развернула упорные бои на подступах к Риге. Остальные соединения фронта вели сдерживающие бои на полоцком и витебском направлениях.
В еще более сложном положении оказались войска Западного фронта. Здесь в конце июня развернулось одно из тяжелейших сражений начального периода войны. Соединениям 3-й и 2-й танковых групп противника удалось с севера и юга обойти войска Западного фронта, дравшиеся в белостокском выступе, и 28 июня соединиться в районе Минска. Пути отхода частям 3-й и 10-й армий были отрезаны. Кроме них в окружении оказались три дивизии 13-й армии и две дивизии фронтового подчинения. Всего в кольцо окружения попало одиннадцать сравнительно боеспособных дивизий и остатки еще нескольких соединений Западного фронта. На долю окруженных выпала тяжелая задача: они должны были своими действиями сковать как можно больше немецко-фашистских войск и выиграть тем самым время, необходимое Главному Командованию для подтягивания резервов из глубины страны. До 8 июля гитлеровское командование вынуждено было держать в районе Минска и западнее его основные силы полевых армий группы армий «Центр» (до 30 дивизий). Это значительно облегчило нашему Главному Командованию восстановление стратегического фронта на западном направлении [20, с. 24-25].
Войска, попавшие в окружение, дрались оврагом в исключительно сложной обстановке. Отрезанные от тыловых баз, они были лишены возможности пополнять запасы боеприпасов, горючего, продовольствия. Окруженные соединения находились под постоянным воздействием вражеской авиации и ударов наземных войск с различных направлений. При этом враг превосходил по своим силам эти соединения. После того как окруженная группировка была рассечена на части, боевые действия приняли очаговый характер. Многие батальоны и полки впоследствии пробились на соединение с главными силами, много бойцов и командиров перешли к партизанским действиям в тылу врага, но немало пало в этих тяжелых боях смертью храбрых или попало в плен [13, с. 264].
В конце июня резко обострилась ситуация в полосе действий Юго-Западного фронта. После упорных боев в районе Луцк, Ровно, Броды противник, перегруппировав войска группы армий «Юг» и введя в сражение свежие силы, сломил сопротивление войск фронта на стыке 5-й и 6-й армий и предпринял сильный удар на житомирском направлении. Почти одновременно, 1 июля, с территории Румынии перешли в наступление немецко-фашистские и румынские войска. Нанося главный удар против правого крыла Южного фронта, они 3 июля захватили плацдармы на левом берегу Прута между Липканами и Яссами. Возникла угроза отсечения Южного фронта и охвата с обоих флангов сил Юго-Западного фронта.
С конца июня развернулись боевые действия на Крайнем Севере. 29 июня немецкая армия «Норвегия» начала наступление на мурманском направлении. 30 июня финские войска атаковали наши позиции на ухтинском направлении, а 1 июля немецко-фашистские и финские войска нанесли удар из района Куолаярви в сторону Кандалакши.
Неблагоприятно для нашего флота складывалась в первые дни войны обстановка и на морских театрах военных действий. Советские Военно-Морские Силы к началу войны имели более высокую боевую готовность, чем другие виды вооруженных сил. В первый день войны Черноморский флот успешно отразил массированный воздушный налет немецко-фашистской авиации на свою главную базу — Севастополь, да так, что в последующие дни она опасалась повторения налетов. Гитлеровская авиация ограничилась лишь постановкой мин у входа в базу. Но в трудной ситуации оказался Балтийский флот. Главная угроза ему надвигалась с суши. Уже в первый день войны авангардные части немецко-фашистских войск, наступавшие вдоль побережья, вышли на подступы к передовой базе Балтийского флота Либава (Лиепая). Вскоре под угрозой захвата с суши оказалась еще одна база — Рига, а затем и главная морская база Балтийского флота — Таллин. Хотя подступы к этим базам с суши не были заблаговременно подготовлены к обороне, воины армии и флота упорно их защищали, но на долгое время удержать за собой не смогли.
Таким образом, в приграничных районах Красная Армия, а на морских границах Военно-Морской Флот оказали противнику героическое сопротивление, однако из-за внезапности нанесения первого удара и большого превосходства немецко-фашистской армии в силах и средствах наши войска не смогли удержать ее в приграничной полосе и ликвидировать глубокие прорывы танковых частей. Соединения нашей армии и флота сражались с врагом в исключительно трудном положении, когда часто недоставало боеприпасов и горючего и давали себя знать перебои в управлении войсками. Сотни тысяч воинов армии и флота боролись с врагом буквально до последней капли крови. История назвала поименно уже многие тысячи из них [13, с. 265].
Примечательно, что не только отдельные бойцы и командиры, но и целые подразделения, части, соединения в трагические первые дни войны, попадая в окружение или под удар превосходящих сил с фронта, встречали врага стойко, мужественно и умело.
11 дней героически оборонялась в опорном пункте 13-я пограничная застава лейтенанта А. В. Лопатина 90-го Владимир-Волынского пограничного отряда. И лишь только тогда, когда все ее защитники погибли, враг занял опорный пункт.
На Балтийском побережье части 67-й дивизии генерала Н. А. Дедаева и подразделения Либавской военно-морской базы под командованием капитана 1 ранга М. С. Клеванского сорвали попытку гитлеровцев с ходу взять Либаву (Лиепая).
Малочисленный гарнизон Брестской крепости, попав в окружение, не щадя своих сил, стойко оборонялся и своим героическим сопротивлением в течение месяца сковывал значительные силы врага.
В центре полосы действий 6-й армии, под Рава-Русской, 41-я стрелковая дивизия, командиром которой был генерал Г. Н. Микушев, с первых часов войны организованно встретила удар врага.
Массовый героизм советских воинов в борьбе с фашистскими у захватчиками был ярчайшим проявлением ее подлинно народного характера. Однако и поныне среди западных историков находятся такие, которые пытаются опорочить героические действия нашей армии, представить в ложном свете наших воинов. Один из фальсификаторов истории западногерманский социолог Себастьян Хаффнер, клевеща на советский народ, его Вооруженные Силы, пытается доказать, что якобы у советских войск в первые месяцы войны был «низкий боевой дух» и что «многие русские офицеры и солдаты не хотели воевать». Эти лживые утверждения полностью опровергаются боевой практикой начального периода войны. Им противоречат и высказывания многих высокопоставленных генералов немецко-фашистской армии, которым на собственном опыте пришлось испытать силу сопротивления советских войск [13, с. 266].
Так, гитлеровский генерал Бутлар говорил, что «в результате упорного сопротивления русских уже в первые дни боев немецкие войска понесли такие потери в людях и технике, которые были значительно выше потерь, известных им по опыту кампаний в Польше и на Западе. Стало совершенно очевидным, — продолжал Бутлар, — что способ ведения боевых действий и боевой дух противника, равно как и географические условия данной страны, были совсем непохожими на те, с которыми немцы встретились в предыдущих «молниеносных войнах», приведших к успехам, изумившим весь мир» [9, с. 266].
4. Основные события и мероприятия в начальном периоде ВОВ
4.1. Военные и экономические мероприятия
За сутки до нападения фашистской Германии на Советский Союз, 21 июня, советское руководство приняло решение о создании на базе западных пограничных округов военных фронтовых объединений. Согласно этому решению, в первый же день войны – Прибалтийский, Западный и Киевский особые военные округа преобразовались соответственно в Северо-западный, Западный и Юго-западный фронт. 24 июня Ленинградский военный округ преобразовался в Северный фронт, а 25 июня создается Южный фронт, объединивший часть сил Юго-западного фронта и 9-ю армию, выделенную из Одесского военного округа. Одновременно создавался резерв Главного командования – армии второй линии обороны под единым руководством.
В день нападения фашистской Германии на СССР, 22 июня, было принято решение о военном положении, согласно которому в районах страны, где оно объявлялось, все функции государственной власти в отношении обороны, обеспечения общественного порядка и государственной безопасности передавались военным властям. В тот же день был опубликован указ Президиума Верховного Совета СССР о мобилизации военнообязанных 1905-1918 годов рождения на территории всех военных округов, кроме Среднеазиатского, Забайкальского и Дальневосточного. Первым днем мобилизации объявлялось 23 июня, что позволяло сразу же дать необходимое пополнение тем дивизиям, в которых был некомплект в личном составе, и довести их численность до штатов военного времени, а также давало возможность начать формирование новых военных соединений, необходимых для усиления действующей армии.
Угрожающая обстановка первых дней войны потребовала создания специального руководящего военного органа, достаточно централизованного и гибкого, чтобы успешно осуществлять стратегическое руководство военными действиями. Таким чрезвычайным органом высшего военного управления стала Ставка Главного командования, образованная 23 июня под председательством народного комиссара обороны С.К. Тимошенко. На Ставку было возложено не только стратегическое руководство действиями войск, но и разработка замыслов и планов важнейших операций, организация дальнейшего развертывания и совершенствования армии и флота в условиях начавшейся войны.
Одним из наиболее крупных мероприятий в деле централизации политического, государственного и военного руководства, обусловленных требованиями военного времени, явилось создание еще одного чрезвычайного органа управления страной – Государственного комитета обороны (ГКО) под председательством И.В. Сталина. Этот орган образовался ввиду создавшегося чрезвычайного положения – в целях мобилизации сил всех народов СССР для проведения отпора врагу к перестройки всей экономики страны на военный лад [15; 16].
В руках ГКО сосредотачивалась вся полнота власти в государстве, причем все государственные органы, все граждане были обязаны беспрекословно выполнять все его решения и распоряжения. На ГКО возлагалось все партийное и советское руководство в государстве, в его руках сосредоточилась вся полнота власти на период военного времени, его постановления имели силу закона. Для оперативного решения ряда вопросов, и прежде всего вопросов, связанных с организацией и развитием военного производства, был учрежден специальный институт уполномоченных ГКО.
Одновременно были осуществлены конкретные мероприятия по перестройке народного хозяйства на военные рельсы, нашедшие свое отражение в мобилизационных и народнохозяйственных планах [17].
Руководство государства сумел быстро разобраться в обстановке, создавшейся в результате тяжелых неудач Красной Армии в начале войны, разработал всеобъемлющую программу мобилизации сил страны на отпор врагу и осуществил целый комплекс первоочередных политических, экономических и военных мероприятий по ее реализации. Основные события и мероприятия в начальном периоде Великой Отечественной войны представлены в таблице 2.
Таблица 2
Основные события и мероприятия в начальном периоде ВОВ
Военные мероприятия |
|
1.Введение в действие плана прикрытия государственной границы и развертывание боевых действий Советских Вооруженных Сил на всем стратегическом фронте: |
— попытка советского командования в первые дни войны перехватить стратегическую инициативу у противника путем организации наступления на ряде направлений; — первые встречные танковые сражения на шяуляйском направлении, в районе Броды, Ровно, Луцк; — переход Советских Вооруженных Сил к активной стратегической обороне на всем советско-германском фронте (проведение первых стратегических оборонительных операций на важнейших направлениях, удары советской авиации по аэродромам, вражеским группировкам, удары военно-морских сил Северного, Балтийского и Черноморского флотов по конвоям и отдельным военно-морским базам противника); — создание оборонительных группировок, выдвижение стратегических резервов на наиболее опасные направления, строительство тыловых оборонительных рубежей на важнейших стратегических направлениях и прикрытие военно-морских баз. |
2. Создание и перестройка органов стратегического руководства и организационной структуры войск: |
— создание Верховного Главнокомандования, главнокомандований стратегических направлений, командований некоторых родов войск (ВВС, артиллерии); |
3. Завершение отмобилизования войск: |
— объявление открытой мобилизации по 14 военным округам; |
Экономические мероприятия |
|
1. Перестройка советской экономики на обеспечение потребностей войны: |
— мобилизация производственных мощностей промышленности, материальных ресурсов сельского хозяйства, а также рабочей силы на обеспечение военного производства, нужд армии и флота; — утверждение мобилизационного народнохозяйствен-ного плана на III квартал 1941 г. и создание комиссии для разработки военно-хозяйственного плана на IV квартал 1941 г. и на 1942 г. |
2. Перебазирование материальных средств и населения из угрожаемых районов на восток: |
— постановление ЦК ВКП(б) и СНК СССР об эвакуации населения, промышленных предприятий, материальных ценностей из прифронтовой полосы; — создание Совета по эвакуации при СНК СССР; — постановление СНК СССР «Об охране предприятий и учреждений и создании истребительных батальонов». |
3.Начало перестройки госаппарата для обеспечения мобилизации всех сил и средств государства на нужды войны: |
— создание новых наркоматов по военному производству; — расширение прав народных комиссаров СССР в условиях военного времени. |
Эта программа была изложена в директиве СНК СССР и ЦК ВКП (б) от 29 июня партийным и советским организациям прифронтовых областей [15].
4.2. Превращение страны в военный лагерь
23 июня 1941 года был введен мобилизационный план по производству боеприпасов, а Госплану СССР давалось указание подготовить общий мобилизационный народнохозяйственный план на третий квартал 1941 года, основы которого были разработаны еще до войны. С 24 июня на железных дорогах страны вводился особый график, обеспечивавший первоочередное и скорейшее продвижение воинских эшелонов. Пассажирские перевозки были максимально сокращены. 25 июня принимается решение об увеличении выпуска средних и тяжелых танков, а 27 июня – об ускоренном строительстве новых авиационных заводов. 30 июня Политбюро ЦК партии и Совнарком СССР утвердили представленный Госпланом проект «Общего мобилизационного народнохозяйственного плана на третий квартал 1941 года», охватившего все сферы народного хозяйства. Планом предусматривалось увеличение производства военной продукции по сравнению с довоенным уровнем на 20%. Заводы и фабрики, выпускавшие до войны гражданскую продукцию, переключались на производство боевой техники, вооружения, боеприпасов, горючего для танков и самолетов, специальных тканей для парашютов, обмундирования, снаряжения и других предметов военного снабжения. Имевшиеся ресурсы продовольствия, направлялись прежде всего для обеспечения армии и населения, занятого в военной промышленности. Максимум денежных средств направлялся на военно-промышленное строительство.
В целях быстрой мобилизации всех сил страны для нужд фронта была перестроена работа государственного аппарата. С образованием ГКО все вопросы перестройки народного хозяйства на военный лад перешли в его руки. Права народных комиссаров на военное время были значительно расширены. Создаются новые наркоматы – танковой промышленности, минометного вооружения, а также новые комитеты и управления.
В развертывании военного производства важное значение имело централизованное перераспределение трудовых, ресурсов страны. В связи с мобилизацией в Красную Армию к 1 июля 5,3 млн. человек, а также из-за оккупации части советских территорий врагом численность рабочих и служащих в народном хозяйстве СССР заметно уменьшилась. Чтобы обеспечить рабочими руками военную промышленность, уже в июне 1941 года был образован Комитет по распределению рабочей силы, который привлек в военную промышленность и связанные с ней отрасли рабочих из легкой и пищевой промышленности, коммунального хозяйства, управленческого аппарата.
Для работы на заводах, транспорте, стройках мобилизовалось городское и сельское население. Был увеличен рабочий день, отменялись очередные и дополнительные отпуска, вводились обязательные сверхурочные работы.
Для руководства эвакуацией создается Совет по эвакуации, а 27 июня 1941 года ЦК ВКП(б) и Совнарком СССР вынесли постановление, в котором перечислялись материальные ценности, вывозимые в первую очередь. 4 июля ГКО отдает директиву по вопросам хозяйственной политики в условиях вынужденной эвакуации производительных сил, в которой давалась установка специальной комиссии разработать новый план всемерного развития военного производства, имея в виду использование ресурсов и предприятий, существовавших на Волге, в Западной Сибири и на Урале, а также ресурсов и предприятий, вывозимых в указанные районы в порядке эвакуации. Все эти мероприятия, осуществленные в первые дни войны, стали важнейшей составной частью общей программы советского руководства по превращению страны в единый военный лагерь, по организации всенародного отпора немецко-фашистским захватчикам.
4.3. Формирование народного ополчения
Председатель ГКО призвал весь народ сплотиться перед лицом смертельной опасности и мобилизовать все силы на разгром врага. Сражаться до последней капли крови. При вынужденном отходе вывозить на восток оборудование заводов и фабрик, все ценное имущество, горючее, запасы продовольствия. Не оставлять врагу ни килограмма хлеба, ни литра бензина. Все, что невозможно вывезти, приказывалось уничтожить. Создавать на оккупированной территории партизанские отряды и подпольные группы, уничтожать оккупантов всеми средствами. К тому времени по инициативе москвичей и ленинградцев уже началось формирование народного ополчения. Сталин призвал и жителей других районов страны организовывать отряды ополченцев.
4 июля ГКО принял постановление, определившее порядок формирования, вооружения и оснащения ополченских дивизий Москвы и правовое положение ополченцев. Было решено сформировать 25 ополченских дивизий и создать в каждом районе столицы запасной полк для подготовки пополнений. Снабжение транспортом, снаряжением, котелками и шанцевым инструментом производилось за счет ресурсов города и области, а также путем изготовления всего необходимого на местных предприятиях. Боевая подготовка ополченцев, обеспечение их оружием, боеприпасами и вещевым довольствием возлагались на штаб Московского военного округа. За ополченцами сохранялась средняя заработная плата на все время нахождения в ополчении. В случае смерти или инвалидности ополченца его семья пользовалась правом получения пенсии наравне с призванными в состав Красной Армии.
В московском и ленинградском ополчениях командирами частей и подразделений назначали, как правило, кадровых военных, которых было немало в этих гарнизонах, а в Поволжье, на Урале и в Сибири источником командно-политических кадров являлись партийно-советский актив и комсостав запаса, еще не призванный в армию. Довольно остро стоял вопрос об оснащении ополченцев оружием и военным снаряжением, запасы которого со складов НКО направлялись в первую очередь в воинские части, уходившие на фронт.
Снабжение ополченцев производилось за счет предельной мобилизации местных ресурсов. Использовались оружие и имущество добровольных оборонных организаций, военных кабинетов школ и вузов. Все, что можно, изготовлялось на местных предприятиях. Ополчение прифронтовых городов почти без подготовки было вынуждено вступить в бой, понеся при этом серьезные потери. Ополченцы в первых же сражениях проявили мужество, стойкость и самоотверженность, но очень часто им не хватало оружия, а также военных навыков. Дивизии народного ополчения внесли свой вклад в будущую победу, многие из них были переформированы и стали регулярными частями Красной Армии, прошли славный боевой путь от стен Москвы до Германии.
Ополчение тыловых городов ждала другая участь. Рабочие и служащие Поволжья, Урала, Сибири, записавшись в ополчение, продолжали трудиться на предприятиях, а в свободное от работы время проходили военную подготовку. Поэтому когда пришла их очередь идти в армию, они уже владели основами военного дела. Всего по стране насчитывалось более миллиона ополченцев.
Существовал еще один вид добровольческих народных формирований – истребительные батальоны, в которые вступило 328 тыс. человек. Штатные подразделения НКВД не могли взять под охрану все важнейшие народнохозяйственные объекты: заводы, фабрики, железные дороги, мосты, электростанции, линии связи и здания госучреждений. Действенную помощь в этом деле оказали сформированные из добровольцев истребительные батальоны.
Таким образом, уже в первые дни и недели войны Руководство государства, разработав всеобъемлющую программу мобилизации всех сил на отпор врагу, закладывала надежный фундамент для преодоления временных трудностей начального периода войны, ни на минуту не теряя веры в конечную победу над гитлеровской Германией.
5. Причины военных поражений на первом этапе войны (1941-1942 годы)
Почему же нападение фашистской Германии на СССР стало столь неожиданным для военного и политического руководства страны, что повлекло за собой катастрофические потери и отступление войск Красной Армии в 1941-1942 годах, на первом этапе войны? Одна из главных причин случившегося заключается в том, что фашистская Германия оказалась более подготовленной к войне. Ее экономика была полностью мобилизована. Германия захватила на Западе громадные запасы металла, строительного сырья и вооружения. Гитлеровцы имели преимущество в численности войск, отмобилизованных и заблаговременно развернутых у западных границ СССР, в автоматическом оружии, а наличие большого числа автомашин и механизированной техники значительно повышало мобильность военных подразделении. На трагический для войск Красной Армии исход первых военных операций существенное влияние оказал опыт войны, полученный немецко-фашистскими войсками в 1939-1941 году на западном театре военных действий [11, с. 9].
Боеспособность же Красной Армии в огромной мере была ослаблена необоснованными репрессиями военных кадров в предвоенные годы. В связи с этим командный состав Красной Армии по своей профессиональной подготовке был отброшен фактически на уровень конца гражданской войны. Огромное число опытных и образованных советских военачальников, мысливших категориями современной войны, было расстреляно по ложным обвинениям. Из-за этого уровень боевой подготовки войск резко снизился, и его уже невозможно было повысить за короткий срок. Результаты неудачной для СССР кровопролитной войны с Финляндией стали главным симптомом складывающейся угрожающей ситуации. Плачевное состояние Красной Армии, и, прежде всего её командных кадров, было прекрасно известно политическому и военному руководству фашистской Германии. В условиях начавшейся Великой Отечественной войны процесс укрепления советского офицерского корпуса осложнялся еще и тем, что многие командиры среднего и даже высшего звена, не справившиеся со своими обязанностями в первый период тяжелого отступления и поражений Красной Армии, предавались суду военного трибунала и приговаривались к расстрелу. Те же командиры, которые попадали в плен к противнику, без всякого разбора объявлялись предателями и врагами народа.
В 1935-1939 гг. более 48 тыс. командиров и политработников было уволено из Красной Армии, а значительная их часть арестована. Около 11 тыс., в том числе будущий маршал Советского Союза Рокоссовский, который провел в тюрьме почти три года по абсурдному обвинению в шпионаже в пользу Польши, вернулись в войска, но накануне и в первые дни войны арестовали еще одну группу высших советских военных руководителей, в том числе бывшего начальника Генерального штаба, заместителя наркома обороны, Героя Советского Союза Мерецкова, помощника начальника Генштаба, дважды Героя Советского Союза, отличившегося в боях в Испании и на Халхин-Голе Я.В. Смушкевича, начальника управления Военно-воздушных сил, Героя Советского Союза П.В. Рычагова, начальника управления противовоздушной обороны, участника боев на Хасане и Халхин-Голе, Героя Советского Союза Г.М. Штерна, командующего войсками Прибалтийского военного округа К.Д. Локтионова, начальника разведки И.И. Проскурова. В живых остался один Мерецков, всех остальных расстреляли в октябре 1941 г. К лету 1941 г. около 75% командиров и 70% политработников находились в своих должностях менее одного года. За такой короткий срок они не могли полностью освоиться с новыми обязанностями и успешно выполнять их. Выдвинутые на смену репрессированным новые кадры нередко были смелыми, энергичными и способными, но по уровню подготовки и опыту предыдущей службы они не могли успешно руководить вверенными им частями.
Высшее военное командование часто не имело систематического военного и общего образования. Достигнув высоких должностей и званий, они нередко сохраняли привычки своей солдатской молодости – управляли подчиненными при помощи мата, а иногда и зуботычин (этим, по свидетельству Н.С. Хрущева, грешили, например, командовавшие фронтами маршал С.М. Буденный, генералы А.И. Еременко и В.Н. Гордов). Кое-кто страдал запоями, как командовавший Северным фронтом генерал М.М. Попов. Оба наркома обороны довоенного времени: близкий к Сталину известнейший политический деятель К.Е. Ворошилов и сменивший его в 1940 г. С.К. Тимошенко, лихой рубака-кавалерист времен Гражданской войны, – имели лишь начальное образование. Доля людей с высшим образованием в командном составе Красной Армии составляла в 1940г. всего 2,9%. Отсутствие образования и опыта современной войны некоторые военачальники возмещали большой самоуверенностью. Так, командующий Западным Особым Военным Округом (будущим Западным фронтом) генерал Павлов до войны утверждал, что один «советский танковый корпус способен решить задачу уничтожения одной-двух танковых и четырех-пяти пехотных дивизий». Начальник Генерального штаба Мерецков на совещании в Кремле 13 января 1941 г. говорил: «Наша дивизия значительно сильнее дивизии немецко-фашистской»: «во встречном бою она, безусловно, разобьет немецкую дивизию. В обороне же одна наша дивизия отразит удар двух-трех дивизий противника» [19].
Германия имела существенный перевес над силами приграничных округов – в 1,4 раза. Техническое оснащение Красной Армии уступало немецкой. Немецкие самолеты и танки имели радиосвязь и далеко превосходили основную массу советских самолетов и танков по скорости, вооружению и маневренности. Новые образцы танков и самолетов, созданные в СССР накануне войны, не уступали немецким, но их было мало. В приграничных округах имелось только 1475 новых танков и 1540 боевых самолетов новых типов, причем лишь часть экипажей освоила управление ими. Немецкие войска передвигались в основном на автотранспорте и управлялись по радио, тогда как советские войска часто двигались пешим порядком или на конной тяге. Радиостанций у них было мало, а проводная связь оказалась ненадежной. Большинство бойцов Красной Армии было вооружено винтовками (да и тех порой не хватало), а немецкие солдаты – автоматами, В Красной Армии было мало зенитной и противотанковой артиллерии; бойцам приходилось идти против танков с бутылками с зажигательной смесью, которые за рубежом почему-то называли «коктейль Молотова».
Огромное значение имел тот факт, что немецкая армия обладала двухлетним опытом современной войны, а Красная Армия такого опыта не имела. Немецкое командование уже провело целый ряд успешных операций в Европе; немецкие штабы получили большую практику руководства войсками и взаимодействия друг с другом; немецкие летчики, танкисты, артиллеристы, специалисты всех родов войск получили хорошую подготовку и были обстреляны в боях. Напротив, руководители Красной Армии участвовали только в Гражданской войне и сравнительно небольших по своим масштабам локальных военных конфликтах в Испании, на Халхин-Голе и в Финляндии.
Еще один комплекс причин, повлиявший на катастрофическую для Красной Армии ситуацию начала войны, заключался в том, что советское военное и особенно политическое руководство допустило серьезнейший просчет в оценке военно-политической обстановки накануне германского вторжения. Так, план обороны СССР исходил из ошибочного предположения Сталина о том, что на случай войны главный удар Германии будет направлен не на минском направлении против Москвы, а на юге, против Украины с целью дальнейшего продвижения к нефтеносному Кавказу. Поэтому основная группировка войск Красной Армии находилась на юго-западном направлении, в то время как оно рассматривалось германским командованием на первых порах как второстепенное. Слабость и несоответствие вооружения и организации войск Красной Армии в условиях современной войны, столь явно обнаружившиеся в ходе советско-финляндского конфликта, привели советское руководство к решению о необходимости их перевооружения и реорганизации.
Но этот процесс затянулся и не был завершен до нападения немецко-фашистских войск. Дело в том, что подобная крупномасштабная реорганизация без учета реальных возможностей обеспечения войск оружием и боевой техникой, а также хорошо подготовленными командными кадрами, оказалась невозможной. Например, в марте 1941 года было принято решение о создании 20 механизированных корпусов, расформированных в 1939 году в результате ошибочного решения тогдашнего руководства наркомата обороны. Для этого требовалось около 32 тысяч танков, из них – 16,6 тысяч новых. Однако промышленность не могла поставить такое количество техники за столь сжатые сроки, в особенности новейших конструкций.
Руководители наркомата обороны, выдвинувшиеся на высокие посты после 1938 года, не всегда могли правильно оценить преимущество представляемых им на рассмотрение новых образцов оружия и принять их на вооружение. Так, считалось, что автоматы не имеют никакого значения для ведения современных боевых действий, в результате чего на вооружении Красной Армии по-прежнему оставалась трехлинейная винтовка (правда, модернизированная) образца 1891 года. Не были оценены вовремя боевые возможности реактивного оружия. Лишь в июне 1941 года, уже после нападения на СССР, было принято решение о запуске в серийное производство знаменитых в дальнейшем «катюш».
Руководство страны не имело твердого мнения о новейших советских танках КВ и Т-34. Они, правда, уже были в войсках, но их промышленное производство из-за нерешительности руководства наркомата обороны задерживалось. По этой же причине сократилось производство пушечной артиллерии, новых пулеметов, мало производилось противотанковых и зенитных орудий. Не были оценены боевые преимущества 45-ти и 76-миллиметровых артиллерийских орудий. Ни один вопрос, касавшийся вопросов вооружения Красной Армии и снабжения ее боевой техникой, не решался без личного согласия Сталина, а оно очень часто зависело от его настроения, капризов и невысокой компетенции в проблемах оценки качества современного вооружения [11, с. 57-58].
Очень много зависело от командно-бюрократических методов руководства экономикой страны, сложившихся на протяжении 30-х годов. Многие серьезные вопросы развития промышленности и сельского хозяйства решались субъективистски, без научного анализа и обоснования. Сталинские репрессии не обошли и руководителей промышленности и сельского хозяйства, ведущих конструкторов новой боевой техники. Авиационная промышленность переживала в предвоенные годы крупную реконструкцию, но она осуществлялась медленно, установленные сроки часто нарушались. Хотя производство самолетов в 1940 году возросло почти на 20% , армия получала в основном лишь устаревшие образцы, новые пока собирались вручную в конструкторских бюро в единичных, экспериментальных образцах. До начала войны правительство так и не приняло мобилизационные планы развертывания промышленности в военное время, всю работу по планированию перестройки экономики на военный лад и саму эту перестройку пришлось осуществлять уже в условиях войны.
Значительные силы и средства, имевшиеся в пограничных округах СССР для отражения фашистской агрессии, не были своевременно приведены в боевую готовность. Лишь незначительная часть дивизий была отмобилизована по штатам военного времени, войска западных пограничных округов были рассредоточены на обширной территории – до 4500 км по фронту и на 400 км в глубину. Достаточно мощная система укрепленных районов, построенная в 30-х годах на старой государственной границе СССР, после территориального расширения страны на запад в 1939-1940 годах оказалась в глубоком тылу войск Красной Армии. Поэтому укрепленные районы были законсервированы, и с них снималось практически все вооружение. В условиях господства тогдашней советской военной доктрины, предусматривавшей в случае возникновения войны вести ее «малой кровью» и исключительно на территории агрессора, укрепленные районы на новой государственной границе не строились, и большая часть боеспособных войск Красной Армии была придвинута непосредственно к границам. Именно они в первые дни фашистского нападения, несмотря на героическое сопротивление, оказались в окружении и были уничтожены.
Пагубную роль сыграло личное запрещение Сталина приводить войска западных пограничных округов в боевую готовность, несмотря на неоднократные требования наркомата обороны, проинформированного пограничниками о концентрации сил врага, уже готового к броску на восток. Сталин был маниакально уверен, что руководство гитлеровской Германии не решится в ближайшее время нарушить договор о ненападении, хотя сроки такого нападения неоднократно поступали по каналам разведки.
Исходя из этих ошибочных предположений, Сталин запретил военному руководству страны предпринимать любые действия, которые Гитлер мог бы использовать в качестве повода для развязывания войны с СССР.
Ничем нельзя оправдать трагедию первого периода Великой Отечественной войны, однако, выясняя причины ее, следует видеть главную – это режим личной власти Сталина, слепо поддерживаемый его ближайшим окружением, его репрессивная политика и некомпетентные решения во внешнеполитической и военной областях.
На его совести лежат сотни тысяч жизней советских солдат и офицеров, честно отдавших свои жизни на полях пограничных сражений в первые часы и дни кровавой Отечественной войны советского народа против немецко-фашистских захватчиков [21].
Заключение
Несмотря на то, что фашистская Германия оказалась более подготовленной к войне и ее экономика была полностью мобилизована, а решающая роль в достижении крупных результатов германской армии в ходе начальных операций принадлежала первому внезапному удару, в который вкладывалась вся мощь воздушных и наземных сил, выделенных для ведения этих операций и заранее сосредоточенных на избранных направлениях, анализ источников и литературы показал следующее:
1) Основой ударных группировок немецко-фашистской армии являлись танковые войска и авиация. Их массированное и целеустремленное применение на направлениях главных ударов приводило к быстрому прорыву фронта обороны, его дроблению или глубокому рассечению, к образованию широких брешей, заполнить которые оборонявшейся стороне не всегда удавалось. Боевые действия с самого начала войны принимали высокоманевренный характер.
2) Стремительность развития начальных наступательных операций в широких полосах, достигавших иногда более тысячи километров по фронту, приводила к тому, что боевые действия шли одновременно и в приграничных районах, и в оперативной глубине, удаленной от границы на сотни километров. Сплошной фронт в ходе начальных операций исчезал. Чтобы восстановить его, советской стороне приходилось отводить свои войска на значительную глубину и там на заранее подготовленных или поспешно создаваемых оборонительных рубежах, используя резервы, выдвигаемые из глубины страны, оказывать организованное противодействие наступавшим войскам.
3) Возможность вести активную стратегическую оборону на начальном этапе оказалась под силу только Советскому Союзу, обладавшему и большой территорией, и огромным военно-экономическим потенциалом, и, главное, морально-политической стойкостью народа и его Вооруженных Сил.
4) Сопротивление, оказанное немецко-фашистской армии на советско-германском франте, и потери, понесенные ею в ходе начальных операций, сорвали стратегические расчеты гитлеровского командования. Вместо беспрепятственного продвижения в глубь советской территории, как это предусматривалось планом «Барбаросса», немецко-фашистские войска вынуждены были на важнейших направлениях отражать сильные удары наших войск.
5) Идея молниеносного разгрома Советского Союза рушилась. Война превращалась в затяжную; привходящие факторы, игравшие первостепенную роль в начальных операциях, теряли свое значение [13, с. 239]. Список использованных источников и литературы
1. Источники
1. Директива № 21. План «Барбаросса» — http://gpw.tellur.ru/page.html?r=eve.
2. Директива по сосредоточению войск (план «Барбаросса») http://gpw.tellur.ru/page.html?r=eve.
3. Жуков Воспоминания и размышления — http://gpw.tellur.ru/
4. Специальные указания к Директиве № 21 (план «Барбаросса») http://gpw.tellur.ru/page.html?r=eve.
5. Указания ОКВ от 6 сентября 1940 г. http://gpw.tellur.ru/page.html?r=eve
2. Литература
6. Баграмян И.Х. Так начиналась война, — М., Воениздат, 1977.
7. Великая отечественная война 1941-1945 гг. Краткая история, — М.: Воениздат, 1985.
8. Вишлёв О.В. Договор с Германией — цели СССР: Пытался ли Сталин спровоцировать мировую войну?— http://gpw.tellur.ru/page.html?r=eve
9. Мировая война 1939-1945: Сборник статей – М.: Иностранная литература, 1957.
10. История Великой отечественной войны Советского Союза в 1941-1945 гг.
11. Карель П. Восточный фронт. Гитлер идёт на восток. 1941-1943, кн. I – М.: Эксмо. 2009.
12. Кривошеев Г.Ф. Анализ сил и потерь на советско-германском фронте / Доклад на заседании Ассоциации историков Второй мировой войны 29.12.1998 г. — http://gpw.tellur.ru/page.html?r=facts&s=losses
13. Начальный период войны (По опыту первых кампаний и операций второй мировой войны). / Под общей редакцией генерала армии С. П. Иванова. — М.: Воениздат, 1974. — 357 с.
14. Невежин В.А. Так что же сказал Сталин 5 мая 1941 г.? Историография вопроса.— http://gpw.tellur.ru/page.html?r=eve
15. Никифоров Ю.А. Советское военно-стратегическое планирование накануне Великой Отечественной войны в современной историографии. (Статья первая) http://gpw.tellur.ru/page.html?r=eve
16. Никифоров Ю.А. «Соображения…» Генерального штаба Красной Армии от 15 мая 1941 г.: проблемы интерпретации. (Статья вторая) http://gpw.tellur.ru/page.html?r=eve
17. Никифоров Ю.А. Подготовка СССР упреждающего удара по Германии: границы дискуссии. (Статья третья) — http://gpw.tellur.ru/page.html?r=eve
18. Проэктор Д. М. Блицкриг в Европе: Война на Западе. — M.: ACT, 2004.
19. Семидетко В.А. Истоки поражения в Белоруссии: Западный особый военный округ к 22 июня 1941 г. («ВИЖ». 1989. № 4.) http://gpw.tellur.ru/page.html?r=eve
20.Смирнов В.П. Краткая история Второй мировой войны — М.: Весь Мир, 2009.
21. Соколов В.В., Стегний П.В. Советская дипломатия в период битвы под Москвой (1941 г.). — http://gpw.tellur.ru/
1Таблица составлена на основе материалов Военно-мемориального центра МО РФ — http://gpw.tellur.ru/page.html?r=facts&s=balans.