Герменевтика

Содержание:

Введение………………………………………………………………………

История развития герменевтики…………………………………………….

Современная герменевтика………………………………………………….

Заключение……………………………………………………………………

Список литературы…………………………………………………………..

Введение.

Термин «герменевтика» имеет различные трактовки. Например, герменевтикой называют искусство интерпретации (толкование) текстов. Под текстом здесь понимают любые литературные произведения: исторические, художественные и т.д. Термин «герменевтика» употребляется также и в теоретическом смысле: герменевтика- это теория понимания, постижения смысла. Есть также истолкование этого термина как «искусство постижения чужой индивидуальности».

Актуальность и значимость герменевтической проблематики в философии определяется усилением интереса к связанным с нею проблемам истолкования, интерпретации и понимания в практической жизни, политике, морали, праве, искусстве, религии, коммуникативной деятельности, образовании. В более узком смысле следует отметить, что возникновение философской теории интерпретации мира гуманитарной культуры, философии наук о духе с необходимостью приводит к герменевтической проблематике. Особо специфической для философского исследования является проблема переосмысления природы философского знания, углубленное рассмотрение которой актуализирует герменевтическую проблематику.

Истоки герменевтики – в античности и христианском средневековье, когда стали предприниматься опыты толкования мифов и сакральных текстов. Как самостоятельная научная дисциплина она оформилась в 19 в. благодаря трудам ряда немецких мыслителей, среди которых наиболее влиятельны Ф. Шлейермахер и В. Дильтей. Герменевтика в 20 веке ярко представлена трудами Г.Г.Гадамера (Германия) и П.Рикера (Франция), а также Г.Г.Шпета, который тщательно исследовал многовековую историю этого учения, и М.М.Бахтина (работы «Проблема текста…» и « К философским основам гуманитарных наук», известная также под названиями «К методологии

гуманитарных наук» и « К методологии литературоведения».

История развития герменевтики.

Первые подходы к оформлению герменевтики мы находим в древности, и, в частности, в западноевропейской традиции они были связаны, прежде всего, с деятельностью софистов- первых греческих философов, когда греческий полис потребовал другой интерпретации, нового истолкования древних текстов греческих поэтов.

В античной мифологии Гермес- вестник богов, которому надлежало не просто возвещать смертным веления свыше, но и растолковывать их. Задача «герменевтов» (учёных толкователей) в эпоху эллинизма состояла в интерпретации сакральных текстов, смысл которых был закрыт для непосвящённых. К числу сакральных относились не только теологические, но и юридические тексты (тексты законов).

Термин «герменевтика» на протяжении Средневековья не имел понятийного статуса, поскольку практика истолкования, с одной стороны, и её методы, с другой, не разводились. Средневековые герменевты не отделяли друг от друга процесс истолкования текстов и рефлексию на правила, которым этот процесс подчинялся.

Важным этапом развития герменевтики было Возрождение. В эту эпоху происходит постепенная эмансипация литературы: к корпусу текстов, нуждающихся в ученом толковании, теперь прибавляются произведения классических античных авторов. Именно тогда складывается различие между hermeneutika sacra и hermeneutika profana; предметом первой является сакральный текст, предметом второй-тексты «профанные», т.е. произведения, не имеющие прямого отношения к Библии.

Решающее значение для становления герменевтики в качестве самостоятельной дисциплины имела Реформация. Если католическая теология опирается на традицию интерпретации Священного Писания (а именно произведение Отцов церкви Священное Предание), то в протестантской теологии за Священным Преданием отрицается сакральный статус, оно перестаёт служить непререкаемым каноном истолкования Библии. Тем самым задача, стоящая перед герменевтами, разрастается до невиданных размеров.

Центральное место в разработке раннепротестантской герменевтики принадлежит Меланхтону. Правда, герменевтика у него все ещё остаётся частью более широкой дисциплины-риторики; целью последней, по Меланхтону, является не искусство убеждения, а искусство чтения и понимания. Идеи Меланхтона подхватывает Флаций (1520-1575). У Флация, в частности получает развитие учение о взаимосвязи смысла отдельных фрагментов со смыслом текста в целом. Неологизм hermeneutika впервые встречается у страсбургского теолога И. Даннхауэра (1603-1666): сначала в его лекциях по риторике, а затем в книге «Сакральная герменевтика» (1654).

Из «сакральной герменевтики» впоследствии выросла «теологическая герменевтика» (И. Эрнести, Рамбах), из «профанной»- «филологическая» (Й.М. Хладениус, Фр. Аст, Фр. Вольф). С Просвещением традиция «теологической герменевтики» отходит на задний план, тогда как «филологическая» герменевтика набирает силу.

В эпоху Просвещения герменевтика приобретает множество последователей. Особого упоминания заслуживает И. Клауберг и Г.Ф.Майер; крупнейшей же фигурой того периода является, несомненно, Хладениус (1710-1759) с его «Введением в правильное истолкование разумных речей и писаний». Герменевтика для Хладениуса- одна из ветвей человеческого знания. Так, если логика занята умножением наших познаний с помощью «размышления

и изобретения», то герменевтика умножает их с помощью истолкования «того полезного, что надумали другие, жившие прежде нас». Искусство толкования, по Хладениусу, состоит в правильном применении понятий, необходимых для уразумения смысла того или иного положения.

История в современном понимании слова «герменевтика» начинается на рубеже 18-19 столетий и связано с именем Ф. Шлейермахера (1768-1834). Он превратил герменевтику в универсальную теорию понимания. Предмет этой теории– тексты самого разного рода. Цель герменевтики, состоит в прояснении условий возможности понимания письменных документов. Шлейермахер обратил внимание на круговой характер процесса понимания «герменевтический круг»: понимание части (например, отдельного слова) невозможно без понимания целого (в частности, того предложения, в которое это слово входит), но понимание целого, в свою очередь, предполагает понимание частей. Круговое движение понимания идёт, по его мысли, в двух направлениях – объективном и субъективном. Объективную сторону представляет род литературы, которому принадлежит произведение, субъективную – творческая индивидуальность автора. Этому разведению соответствует различение «грамматической» и «психологической» интерпретации: первая занята взаимосвязью текста с другими произведениями литературы того же рода, вторая – душевным миром индивида, создавшего данный текст.

Из непосредственных последователей идей Шлейермахера стоит назвать А.Бёка (1785-1867). Он предложил своеобразную теорию герменевтики, оказавшую значительное влияние на других исследователей. Задача герменевтики (наряду с «критикой») заключается, согласно Бёку, в создании методологии филологического знания. Отсюда лишь один шаг до возложения на герменевтику функции методологии истории и всех вообще гуманитарных наук. Этот шаг был сделан Й. Дройзеном и В. Дильтеем. Новое у Дройзена- противопоставление понимания как метода исторического знания объяснению как методу естественных наук. До сих пор понимание и объяснение считалось взаимодополнительными процедурами. Пониманию подлежит, по Дройзену, такой смысл, который не дан нам непосредственно и может быть угадан только на основе тех или иных его проявлений. Понимание связано не с фактами, а с тем, что лежит за ними. «Кто полагает, что имеет дело с фактами, тот не ухватывает самой сути нашей науки. В реальности нашего исследования объективных фактов вообще не бывает». Таким образом, в сфере исторической науки предмет всегда формируется при участии исследователя, и само исследование невозможно «отделить» от субъективности историка.

В.Дильтей (1833-1911) считал задачей своей жизни разработку методологии гуманитарного знания, которую он понимал как «критику исторического разума». Не ясна роль герменевтики в этом проекте, т.к. в ранних работах не употребляется даже термин этого понятия. Лишь в поздние годы Дильтей вернулся к проблематике герменевтики: сначала в знаменитом докладе «О возникновении герменевтики» (1900),а затем в программном сочинении «Построение исторического мира в науках о духе» (1910). Усилиями учеников, рукописное наследие послужило своего рода проектом герменевтической философии. В результате «герменевтика» сделалась модным термином и, начиная с 20-х годов, вошла в состав «философии истории». И хотя у самого Дильтея преобладает чисто техническая трактовка герменевтики (он считает её одной из филологических дисциплин наряду с критикой), он придавал ей и нормативный статус. В этой связи он формирует программу герменевтики как методологии. Вслед за Шлейермахером Дильтей делает упор на процедуре понимания, предмет которого «прошедшее, в котором мы, опираясь на выраженную вовне данность, распознаём внутренне содержание». Саму герменевтику Дильтей определяет как «искусство понимания письменно зафиксированных проявлений жизни». Сам Дильтей не разрабатывал герменевтику как искусство истолкования, однако этим занялись его многочисленные последователи. Одну из попыток такого рода предпринял итальянский ученый Э. Бетти, выпустивший в 1955 «Герменевтический манифест» и программную работу «К обоснованию всеобщего учения об истолковании», а в 1962 – компендиум «Герменевтика как всеобщая методология наук о духе».

Современная герменевтика.

Водоразделом герменевтической мысли стала работа Мартина Хайдеггера «Бытие время» (1927). Понимание рассматривается здесь не столько как способ познания, сколько как способ бытия. Человеческое бытие есть с самого начала бытие понимающее. Именно благодаря этому обстоятельству человек в состоянии схватывать мир на допредикативном уровне. Истолкование изначально заложенного в человеческом бытии понимания бытия Хайдеггер называет «герменевтикой фактичности». Отсюда вытекает, по меньшей мере, два принципиальных следствия. Это: — онтологический характер герменевтического круга и — основополагающее значение феномена историчности. Иными словами, герменевтический круг приобретает «онтологический характер». Во-вторых, в новом свете предстаёт так называемая проблема «историзма».

«Историзмом», начиная с рубежа 19-20 веков, называли исторический позитивизм — бессистемное накопление исторических, не задающееся вопросом об их значимости. По сути, проблема историзма – проблема релятивизма. Хайдеггер ищет решение этой проблемы через понятие «историчности». Историю, заключённую в этом понятии, Хайдеггер предлагает мыслить не как (завершенное) прошлое, а как (незавершенное) движение, в котором мы сами находимся. Продумывание историчности в качестве сущностной черты человеческого существования должно способствовать преодолению «историзма». Человек существует исторически в той мере, в какой он определенным образом относится к этим условиям. Тем самым он определенным образом относится к своим собственным возможностям. Это отношение к исторически определенному миру как пространству возможностей развертывается в понимании. Понимание как отношение к возможностям, в свою очередь, исторично, ибо всегда связано с ситуацией, в которой человек себя застаёт. Выход за пределы собственной ситуации, её «трансцендирование» делает возможным понимание другой исторической ситуации. В ходе установления отношения к другой ситуации обретается понимание собственной, т.е. самопонимание.

Ханс-Георг Гадамер развивает концепцию «философской герменевтики», которая явилась результатом синтеза экзстенциальнофеноменологической философии с предшествующей герменевтической традицией. Для Гадамера, как и для Хайдеггера, понимание есть форма первичной данности мира человеку. Поэтому герменевтика, будучи философией понимания, имеет универсальный статус, или универсальное измерение. Она не ограничивается методологическими вопросами истолкования произведений прошлой культуры и не сводится к разработке методологии гуманитарного познания, но имеет отношение к фундаментальным-онтологическим структурам человеческого существования, к базисным моментам нашей коммуникации с другими людьми и нашего отношения к действительности.

Эта установка ведёт к достаточно серьезному отмежеванию Гадамера с герменевтической традицией — прежде всего с её линией, восходящей к Дильтею.

Гадамеровскую полемику с «объективизмом» традиционной герменевтики не следует расценивать как проповедь субъективизма. Продуктивность герменевтического усилия возникает только в случае «отнесения», «применения» содержания текста к содержанию интеллектуального и культурного опыта того, кто этот текст интерпретирует. Это первый момент. Второй, связан с «феноменологической установкой» по отношению к тексту. Объектом понимания в философской герменевтике выступает не воплощенная в тексте субъективность (чьё-то «жизнепроявление»), а независимое от чьих-либо субъективных намерений смысловое содержание. Последнее Гадамер именует «предметностью», или «вещностью» текста. Интерпретационная активность должна быть нацелена, прежде всего, на тот «предмет», о котором идёт речь в тексте. Гадамеровская герменевтика выступает здесь как «прививка» феноменологии к стволу к стволу герменевтической традиции как традиции истолкования письменных документов. Стремление Гадамера уберечь герменевтику от психологизма можно проиллюстрировать и иным образом. То что «хотел» сказать автор и то, что его произведение может «означать»- разные вещи. Смысл текста не тождествен его замыслу. Идеально- логическое содержание не сводятся к субъективно-психическим состояниям.

Ещё один момент концепции философской герменевтики, развитой Гадамером- понимание, есть «событие», и в качестве такового- момент «события традиции». Это означает, что традиция не есть нечто внеположное нам, но постоянно «совершается», и мы, интерпретируя её, являемся частью её совершения. Это положение Гадамера в высшей степени продуктивно для герменевтической практики. Отсюда вытекают и концепция истолкования как диалога интерпретатора с текстами прошлых эпох, и положение об исторически- действенном сознании.

Говоря о Шлейермахере, затрагивалась полемика между представителями «теоретической герменевтики» и философской. Сторонники теоретической герменевтики – ее можно назвать традиционной – в большинстве случаев крайне скептически относятся к Гадамеру и его последователям. Центральная фигура традиционной герменевтики – Эмилио Бетти. Различие между «традиционной» и «философской» герменевтикой очевидно. Если в первом случае понимание выступает как методологическая, то во втором – как онтологическая категория. Если цель традиционной герменевтики — методически выверенная реконструкция смысла, вложенного в тот или иной текст автором, то цель философской герменевтики – анализ структуры герменевтического опыта под углом зрения раскрытия заключённого в нем человеческого отношения к миру. Размежевание двух трактовок герменевтики носит достаточно резкий характер. Ряд исследователей (в основном литературоведов) просто не принимают гадамеровской версии герменевтики, считая её недопустимым уклонением от идеала научности. Герменевтика, согласно этому подходу, может быть только одна: это учение о правилах и процедурах интерпретации, и ничего более. Между тем эта полемика во многом надуманна. У самого Гадамера можно найти не мало мест, где он подчёркивает важность «процедурных» вопросов интерпретации. Но собственно герменевтическая проблема – есть проблема понимания как таковая – начинается там и тогда, где и когда «процедурные» вопросы уже решены.

В последнее время за рубежом получило распространение и иное, более широкое представление о герменевтике. Сейчас этим термином обозначается учение о любом восприятии (осмыслении, толковании) фактов (поступков, текстов, высказываний, переживаний). Современные гуманитарии стали включать в сферу герменевтики даже деятельность самопознания, которая связана с заботой человека о себе и переключением его взгляда с внешнего мира на собственную персону.

Характеризуя современное гуманитарное знание, французский философ П. Рикёр говорит о двух радикально противоположных герменевтиках. Первую традиционную, о которой речь шла выше, он называет «телеологической» (целенаправленной), восстанавливающей смысл; здесь неизменно присутствует внимание к явному смыслу высказывания и сказавшемуся в нём человеческому духу. Герменевтика-2, на которой сосредотачивается Рикёр, ориентирована археологически на первопричину высказывания и выявляет подоплёку явного смысла, что знаменует его редуцирование, разоблачение, во всяком случае снижение. Истоки этой ветви герменевтической мысли учёный усматривает в учениях Маркса, Ницше, Фрейда, видевших доминанту человеческого существования в экономическом интересе, воле к власти, сексуальных импульсах. Задача археологически ориентированной, разоблачающей герменевтики состоит в том, чтобы «рассекретить» неосознанное и потаённое: здесь «скрытая и безмолвствующая часть человека выносится на всеобщее обозрение», что, подчёркивает учёный, в наибольшей мере относится к психоаналитическим интерпретациям. В русле разоблачительной, редуцирующей герменевтики находится и деконструктивизм Хака Деррида с его единомышленниками и продолжателями. В составе герменевтики-2 интерпретации утрачивают свои связи с непосредственным пониманием и диалогической активностью, главное же, лишаются устремлённости к обретению согласия.

Эту ветвь герменевтики, воспользовавшись бахтинской лексикой, правомерно назвать «монологической», ибо она притязает на полноту обретаемого знания. Основной её принцип – пребывание на позициях «отчуждённой» вненаходимости, рассмотрение личностных проявлений как бы с птичьего полёта. Если традиционная герменевтика устремлена к претворению чужого в своё, к обретению взаимопонимания и согласия, то «новая герменевтика» склонна к надменности и подозрительности к рассматриваемым высказываниям, а потому порой оборачивается этически небезупречным подглядыванием скрываемого и сокровенного.

В то же время установки нетрадиционной герменевтики привлекательны устремлённостью к четкости и строгости познания. Сопоставление двух охарактеризованных родов понимания и интерпретаций подсказывают, что для гуманитарных наук насущен и оптимален некий баланс доверия и критичности к «говорящему бытию», к сфере человеческих самопроявлений. Таким образом, под герменевтикой, П. Рикёр понимает теорию операций понимания в их соотношении интерпретацией текстов; слово «герменевтика» означает не что иное, как последовательное осуществление интерпретации.

Заключение.

От ствола герменевтики, уходящего корнями в многовековую традицию, в 20 веке отходят две ветви: герменевтика как теория и методология интерпретации текстов, и герменевтика как философия. Представители первого подхода категорически возражают против превращения герменевтики в философию и, опираясь на положения классиков герменевтической традиции (Ф.Аст, Ф.Шлейермахер, А.Бёк, В.Дильтей), занимаются разработкой правил и процедур корректного истолкования литературных памятников. Наиболее полное выражение эта позиция нашла в труде итальянского историка Бетти. Его сторонники в литературоведении (Е.Д.Хирш, Т.Зеебом и др.) скептически настроены по отношению к любым попыткам отклониться с пути герменевтики как науки, усматривая в таком уклонении опасность субъективизма и релятивизма.

Примечательно, что приверженцы, как первого, так и второго подхода апеллируют к одним и тем же источникам, прежде всего к работам Шлейермахера и Дильтея. Однако философский потенциал, заключённый в их сочинениях, открылся как раз благодаря тому смещению, которое произвёл в трактовке смысла и задач герменевтики Хайдеггер.

Если у Дильтея герменевтика замышлялась как посредник между философией и историей, то в проекте философской герменевтики, развиваемом Гадамером, центр тяжести перемещается из методологической в феноменологическую плоскость; дильтеевский подход рассматривается в результате как неудовлетворительный.

Возможность превращения герменевтики в философию заложена феноменологией. Сознание предстает в феноменологии как поле значений или смыслов – тем самым открывается возможность интерпретации, а значит — возможность герменевтики. Понимание происходит через истолкование, интерпретацию, поэтому человеческое бытие изначально «герменевтично». Поворот от трансцендентальной феноменологии к герменевтической имел решающее значение для становления герменевтики как философской доктрины. Основным вопросом для герменевтики становится вопрос не об условиях, при которых познающий субъект может нечто понять, а о том, как устроено то сущее, бытие которого состоит в понимании. Из этого вытекает ряд принципиальных следствий. Во-первых, превращение герменевтики из методологии понимания в его онтологию, во-вторых, отказ от феноменологического подхода к сознанию как самодостаточному и беспредпосылочному, способному к непосредственному усмотрению механизма своего функционирования, противопоставления самопрозрачному сознанию феноменологии непрозрачного бытия понимания, в дальнейшем – бытия языка; в – третьих,ограничение принципа рефлексии принципам интерпетации. Философской герменевтика, в строгом смысле слова, может быть названа из концепции Рикёра, сосредотачивающего внимание на гносеологической стороне герменевтики, отодвинутой на второй план Гадамером. Всякое понимание, по Рикёру, опосредовано знаками и символами (позднее текстами). Понимание и объяснение не противоположны друг другу, а взаимозависимы.

Список литературы:

1. Гадамер Г. Г. Актуальность прекрасного. М., 1991.

2. Рикёр П. Герменевтика и психоанализ. Религия и вера. М., 1993.

3. Хайдеггер М. Работы и размышления разных лет. М., 1993.

4. Михайлов А. А. Современная философская герменевтика. Минск, 1986.